Дурной пример заразителен

– А здесь у нас осуществляется сортировка сырья по контейнерам, – объясняла Татьяна Анатольевна, указывая на один из цехов. – Все делает машина под управлением человека. У нас на предприятии работают квалифицированные технологи, которые следят за процессом. Отсортированное сырье поступает в…

Я отвлеклась от рассказа Бурлаевой и обвела взглядом студию. Зрители не отрываясь смотрели на экран. Галина Сергеевна, режиссер программы «Женское счастье», стояла в стороне и показывала мне, что до конца еще четверть часа. Я слегка кивнула ей, показывая, что поняла.

– …цех фасовки, где готовое мороженое распределяется в стаканчики или пластик, – продолжала Татьяна Анатольевна. – Все опять же делает машина. Ручной работы от фасовщиц требуется минимум. Мороженое пакуется в коробки, отправляется на склад готовой продукции, а затем уже поступает в магазины, на торговые точки…

Рассказ Татьяны Анатольевны закончился практически одновременно с сюжетом. Зрители в студии, как по команде, перевели свой взгляд на Бурлаеву. Татьяна Анатольевна же молчала, разговор продолжила я.

– Уважаемые зрители, Татьяна Анатольевна приготовила небольшой сюрприз для вас. Подарочную партию мороженого, которое было изготовлено сегодня, доставили в нашу студию. Угощайтесь, пожалуйста.

После этих слов в студию вошли две длинноногие девушки с подносами в руках, на которых были расставлены пластиковые стаканчики с мороженым. На каждой порции специально была приклеена красочная этикетка с логотипом программы «Женское счастье». Гости, не стесняясь, брали себе по порции. Некоторые даже распаковали стаканчики прямо в студии. У нас в редакции в холодильнике тоже оставалось мороженое, привезенное Бурлаевой, – коллектив редакции собирался полакомиться им после программы. Подносы с мороженым опустели практически мгновенно, и длинноногие красавицы продефилировали на выход.

– В студию поступил телефонный звонок от наших телезрителей, – сообщила я, отреагировав на знаки Галины Сергеевны.

После обыкновенной в таком случае переклички прозвучал приглушенный женский голос немного с хрипотцой.

– Татьяна Анатольевна, а расскажите немного о своей личной жизни. Вы замужем? Дети есть? – прямо спросила дозвонившаяся телезрительница. – Спасибо, до свидания.

Татьяна Анатольевна немного встрепенулась, но тут же ответила на вопрос довольно-таки коротко.

– Я не замужем. У меня есть сын. Он уже взрослый, учится в юридическом институте.

Слава богу, что дальше эту тему зрители на развивали. По реакции Бурлаевой было видно, что ей не очень приятны вопросы о личной жизни. Если вполне успешным бизнесом Татьяна Анатольевна могла похвалиться, то в личной жизни, насколько мне было известно, у нее не все шло так гладко.

– Спасибо большое за угощение, – поблагодарила одна из зрительниц героиню. – А расскажите немного о своем свободном времени. У вас есть хобби? Чем вы увлекаетесь?

– Времени свободного очень мало, – призналась Татьяна Анатольевна. – Когда выдается свободная минутка, я провожу время на кухне. Очень люблю готовить, особенно…

Бурлаева не смогла продолжить фразу до конца, так как в студии раздался громкий крик. Я тут же переключилась на произошедшее. В самом центре предназначенных для зрителей рядов почти мгновенно опустели места, открыв сидевшую одиноко полную женщину. Кричала, по всей видимости, она, но сейчас крик стих, и женщина сидела неподвижно, опустив вниз голову. Камеры отвернулись, чтобы не пропустить эту сцену в прямой эфир.

Я бросилась к рядам и не успела добраться до зрительницы, как она повалилась набок, словно это был не живой человек, а манекен. Лицо женщины было искажено гримасой.

В рядах зрителей послышалось перешептывание, прерываемое голосом Бурлаевой, у которой не отключили микрофон.

«Боже, ужас-то какой. Что с ней? Она больная?»

«Умерла, наверное», – послышалось со всех сторон.

Я никак не могла поверить увиденному, но было похоже на то, что женщина на самом деле мертва. Галина Сергеевна первой прошла к ней, прощупала пульс, а затем бросила на меня встревоженный взгляд.

«Неужели на самом деле скончалась?» – подумала я.

– «Скорую» срочно, – скомандовала Моршакова.

И только после этого среди зрителей в студии началась паника. Все повалили на выход, и удержать людей было невозможно, несмотря на то, что Галина Сергеевна просила не поднимать паники.

– Ирина Анатольевна, это моя подруга, – откуда-то сбоку послышался тихий женский голос.

Я обернулась. Передо мной стояла худенькая низенькая женщина лет пятидесяти, которая беспокойно вертела в руках платок.

– Я ее знаю, – бормотала она, указывая на зрительницу, которая по-прежнему лежала в зрительном зале.

– Что случилось? – поинтересовалась я.

– Н-не знаю, – растерялась женщина. – Мы с Верой сидели в студии, потом ей вдруг стало плохо… Она тяжело задышала, потом крикнула. Я вскочила… Что с ней?

– Не знаю, я же не врач, – отозвалась я, наблюдая за Галиной Сергеевной, которая не отходила от пострадавшей, осматривая ее кресло.

– Она ела мороженое… Больше ничего… – растерянно бормотала моя собеседница. – Я тоже его ела. О, боже!