Дурной пример заразителен

Валера Гурьев, который работает репортером «Криминальной хроники» на областном телевидении, частенько бывает в нашем кабинете. Непосредственно рабочими обязанностями он с редакцией программы «Женское счастье» никак не связан, но проводит с нами почти все свободное время. Дело тут скорее в личной симпатии и привязанности. Мы с Валерой знакомы давно и, кажется, надолго. Он частенько выпутывал меня из всевозможных передряг благодаря своим обширным знакомствам практически по всему городу. Валера знает все и всех.

– И ты туда же. Весь аппетит испортили, – буркнул недовольно Павлик и поставил обратно в холодильный шкаф все порции.

– Ничего, переживешь, – машинально ответил Валера и обратился ко мне: – Ирина, спасибо тебе за материал для «Криминальной хроники». У нас сейчас как раз затишье в работе. Такое ощущение, что все бандиты города уже пойманы. А тут такое происшествие, причем почти в прямом эфире. Это же сенсация.

– Ничего себе сенсация! Вот когда Евгений Иванович закроет «Женское счастье», тогда будет сенсация, – заметила я. – Он сегодня так на нас кричал. Такое ощущение, что это мы яд подсыпали.

– Ну и правильно. Ваша сахарно-ванильная программа уже всем порядком надоела, – усмехнулся Гурьев. – Подумаешь, всплакнут над ее безвременной кончиной несколько домохозяек нашего города.

– А ты и рад! – упрекнула его Моршакова. – Нельзя наживаться на ошибках своих товарищей.

– Я не наживаюсь, – парировал Валера. – Мне какой сказали материал подготовить, такой я и сделал. Кстати, успел кое-что новенькое узнать. Вам интересно?

– Что новенькое? – спросила я.

– В одном из стаканчиков с мороженым, по предварительным предположениям экспертов, на самом деле был яд, – важно сказал Валера.

– Это мы и без тебя знали, – отозвался Павлик.

– Доза была очень большой, поэтому смерть наступила почти мгновенно, – продолжил Гурьев, не обращая внимания на замечание Старовойтова. – Если бы отравы было чуть меньше, то пострадавшую можно было бы спасти.

– А какой именно яд был в стаканчике? – спросила Галина Сергеевна.

– Какой-то цианид. Это пока по результатам предварительной экспертизы, – уточнил Гурьев. – Когда проведут основательное исследование, определят точно. Скорее всего это цианистый калий.

– Где же его преступники взяли? – заинтересовалась Лера.

– Скорее всего у каких-нибудь торговцев всякой такой гадостью, – предположил Павлик. – Можно найти каналы продажи ядов.

– Конечно, можно, – согласился Валерка. – Но это для милиции осложнит поиски преступников. Обычно такие покупки никак документально не оформляются.

– А чего его искать? Разве и так не понятно, кто эту женщину отравил? – хмыкнул Старовойтов, многозначительным взглядом обвел всех нас и, не дождавшись вопросов, продолжил: – Сама Бурлаева. Вы же помните, как Татьяна Анатольевна настойчиво предлагала нам угостить зрителей в студии продукцией своего хладокомбината. Я тогда еще подумал, что она это специально советует в рекламных целях.

А чья была идея пометить партию мороженого, которое доставят в студию для прямого эфира? Опять же Бурлаевой. И менты тоже за нее не просто так схватились. Если бы она была совершенно ни при чем, то ее бы не увезли в милицию для объяснений.

Мы все дружно переглянулись, не ожидая от Павлика такой версии, которую он еще и сумел подкрепить вполне весомыми аргументами. А ведь Павлик прав. Сама же Бурлаева была инициатором угощения гостей в студии. Я совершенно не почувствовала в этом никакого подвоха, поэтому с радостью согласилась, когда Татьяна Анатольевна предложила и стаканчики украсить.

– Чушь все это, Павлик, – первой подала голос Лера Казаринова после затянувшейся паузы. – Зачем надо было Бурлаевой травить совершенно незнакомую ей женщину? То, что она предложила привезти в студию продукцию своего хладокомбината, вполне логично. Все героини стремятся чем-то похвалиться в прямом эфире. Если мы приглашаем какого-то дизайнера, то он показывает свою коллекцию, флориста – он украшает студию цветами, парикмахера – тут же эксперименты с прическами. А украсить партию мороженого для программы она хотела не со зла, а от чистого сердца. Татьяна Анатольевна старалась, чтобы все прошло на высшем уровне. А то, что за нее сотрудники правоохранительных органов принялись, так это же вполне логично. Бурлаева – владелица хладокомбината, кому, как не ей, отвечать за свою продукцию.

– Молодец, тезка, – похвалил Казаринову Валера. – Все по полочкам разложила.

– А если не сама Бурлаева, то кто? – немного обиженно спросил Павлик, и в редакции опять повисло тягостное молчание.

Действительно, кому надо было убивать несчастную женщину? Причем именно во время прямого эфира? Кто осмелился перехватить партию мороженого и добавить в лакомство яд?

Я совершенно терялась в догадках. Похоже было, что и у коллег не было никаких версий на этот счет. Лицо Валерия выражало полную растерянность, Казаринова хмуро морщила лобик, а Павлик беззаботно раскачивался на стуле.

– А женщину-то жалко, – произнесла Лера с сожалением в голосе. – Может быть, ее-то именно и хотели убить? Так все точно подстроили…