Дурные

Алиса — лицо её не момент прояснилось и что-то зажгло в глазах — суетливо перебрала карманы своей куртки и выцарапала из одного маленькое круглое зеркальце с жёлтым цветком. Оно прыгнуло из её рук и могло бы разбиться об пол, но почему-то не разбилось. Алиса подхватила его и, поймав из-за окна зайчика, запустила его в зеркало на двери. Пятнышко заскакало по рядам и стенам. Алиса метила в приближавшееся по проходу, но то даже не обратило внимания: оно просто заканчивало уже с этим вагоном и шло в следующий. Зато заметили люди по ту сторону окон — какой-то ребёнок радостно крикнул и показал пальцем. Бросив поднадоевшее уже зрелище, люди перебежали к вагону Алисы и облепили его. Сгрудившись, они даже навалились на железный его бок, чтобы раскачать. Вагон шатнулся. Алису шатнуло вместе с ним, и она, не удержавшись, бухнулась на сидение у окна, за которым они стояли. С той стороны это произвело настоящий фурор. Какой-то господин в шляпе постучал пальцем по стеклу — наверно, чтоб она ещё пошевелилась.

Дверь с зеркалом распахнулась. Вошло.

Алиса вжалась в сидение. В левой её руке всё ещё был подаренный ножик, который она забыла убрать — и, наверно, то, что он ещё в левой руке, забыла тоже. Она нажала пухлую кнопку, и ножик послушно раскрылся, выбросив вдобавок смятый клочок бумаги, который, верно, застрял случайно между железками. Алиса машинально подхватила бумажку другой рукой и приподняла, защищаясь, лезвие — всё такое же тёмное, никто так и не почистил его.

То, что вошло, замешкалось у двери — надо было запереть её, прежде чем переходить к следующему вагону, а замок, видно, был старый и заедал, и оно долго возилось с ним и с неподходящим, криво выточенным ключом.

Впрочем, это был вопрос времени — нож бы ему ничего не сделал. Алиса защёлкнула обратно лезвие и постаралась сложенным ножиком разбить окно, за которым обсуждали всё это внимательно и всесторонне. Потом взгляд её скользнул по полустёртым буквам на стекле: «Пул… неп… ваемо». Она выкинула лезвие снова и попыталась теперь расцарапать рассохшиеся рамки — они выглядели так, словно могли развалиться, если расшатать и расширить в них щели ещё ненамного…

К ней подошли по проходу. Алиса остановилась и обернулась посмотреть. В одной руке её всё ещё был бесполезный ножик, в другой — невнятная бумажка. Алиса невольно скосилась на неё: на старом почтовом бланке неровно стояла явно на пробу сделанная печать. Синяя чернильная надпись в рамочке поясняла: «Считать несуществующим». Алиса вопросительно приподняла, показывая, бланк, но на неё не взглянули и прошли мимо.

Алиса беззвучно выдохнула. Какое-то время она ещё с сомнением смотрела вслед — будто сама не могла поверить, что не существует. Потом из-за окна пробился шум, и Алиса повернулась туда.

Стекло успело запотеть от её дыхания, пока она пыталась выбраться. Люди — призрачные, едва намеченные — всё ещё виднелись и маячили по ту сторону. Можно было бы… Она, правда, уронила сумку и вместе с ней ручку и все бумаги. Но стекло оставалось.

Алиса придвинулась ближе и пальцем вывела: «За городом… Что ж, за городом казалось, будто ничего не произошло».

май 2023 — март 2024