Когда мы из Дании ехали назад в Швецию, автобус прошёл подробный контроль на наркотики. Двое ребят-норвежцев, которых утром мы видели на рынке, поимели проблемы, но всё вроде обошлось штрафом. Позже я узнал, что на этом переезде недавно поймали с половиной килограмма марихуаны Богдана Титомира.
После двух месяцев в Гётеборге, где после отъезда Иры я ещё месяц жил один, почти ни с кем не общаясь, так как не знал языков, как помесь молчаливого буддийского монаха или педантичного немца, я подчинил свою жизнь распорядку и был рад поехать наконец-то домой. Ехал на автобусе из Гётеборга и в Стокгольме оказался в шесть утра. Стоял октябрь, и туман был такой плотный, что если вытянуть руку, она была не видна. Оставив багаж в камере хранения, по памяти, сверяясь с картой, решил побродить в этом молоке по старому городу, у меня было время до часа дня, когда отходил мой паром в Хельсинки, начинало светать…
Я бродил по узким улочкам в бейсболке и клёшах, впервые за два месяца пообщался с русскими туристами, бегающими сворой, привязанными к автобусу, как сторожевые собаки к будке. В этот день в Ратуше было вручение Нобелевской премии, но никто не думал перегораживать там движение, несмотря на то, что месяц назад сумасшедший серб эмигрант убил в магазине премьер-министра Швеции Анну Линн.
Встало солнце, и, отланчевав в очаровательном еврейском ресторанчике, я отправился на автовокзал. Переходя один из мостов, невольно заметил, как навстречу мне едет
Водитель моего автобуса, холёный гомик лет пятидесяти, с синим сапфиром в правом ухе, в синей рубашке и с небесно-голубыми глазами, помог мне погрузить рулон с работами из камеры хранения и одного довез на Сити Терминал. Он же помог всё выгрузить и погрузить на тележку к другому ослепительно улыбчивому гомику, который закатил все мое хозяйство на паром. Швеция, небо, море, глаза и серьга водителя улыбались мне на прощание огромным количеством здоровых зубов, переливаясь всеми оттенками синего