Дурные намерения

– О, интересная перспектива, – сказал Гена, вставая из-за стола. – Схожу отолью и покурю, – сообщил он друзьям и удалился.

Он спустился по ступенькам и свернул направо, в сторону туалета.

– И чем тебе так не мил этот город? – спросил Ларри.

– Да город то хороший. Мне здесь тесно, понимаешь? И скучно. Хочется большего.

– Ты никогда не рассказывал, как ты приехал сюда.

Ларри, казалось, ел роллы и запивал их пивом механически, не думая, что он делает. Всё его внимание было приковано к Михаилу. Они познакомились много лет назад, здесь, в городе Ахинмай. Миша часто говорил, что этот город – его тюрьма, но никогда не рассказывал о причинах его появления здесь.

– Это не интересная история, Ларс, – Миша махнул рукой. – Ты же знаешь, что мой отец – директор одного из крупнейших банков. Я был своей семье не мил, и он меня сюда попросил. Не без его помощи, конечно, я стал барменом и обжился здесь, но мои отношения с родственниками очень не очень. Сейчас уже много лет прошло, и можно было бы вернуться в Москву, но я не хочу. Меня здесь даже не навещает никто, так что…

Миша не закончил и опять махнул рукой.

– Когда-нибудь, я расскажу тебе, как получилось так, что меня сослали в Ахинмай. Но только тебе. Триджи незачем об этом знать. А уложить историю в два предложения я не смогу.

– Но отец тебя, по крайней мере, за Урал не отправил. Мог бы отослать тебя на побережье Охотского моря ловить рыбу, а там намного холоднее, чем здесь.

– Ларс, да дело не в том, куда меня отправил отец, – поморщился Миша. – И даже не в том, что он купил мне здесь квартиру и, по сути, купил мне этот бар. Дело в том, что от меня избавились. Убрали подальше и забыли, как чумного. «Вот тебе деньги, только не мороси здесь» – вот так это выглядело. Я знаю, что это грёбанное нытьё. Но я обижен. И больше всего я обижен не на отца, а на сестру. Отца я ещё могу понять. Я не был благоразумным ребёнком. И это не первая его попытка меня куда-нибудь отправить. Но Октавия, да и мама тоже, могли бы хотя бы на неделю летом приезжать, повидаться. А мы с ними даже не созваниваемся.

За стол вернулся Гена, улыбаясь как самый счастливый в мире кот.

– Ты чего лыбишься? – спросил Ларри.

– Мне стало значительно легче, – Гена уселся на своё место и сделал глоток пива. – Но слишком уж сильно в воздухе пахнет озоном, будет гроза, я чую.

– Ах, ну да, – кивнул Ларри. – Гена, что ты там говорил о выставке?

– А? – Гена удивлённо моргнул. Он и думать забыл о том, что он там говорил.

Миша продолжил за Ларри:

– Когда ты только пришёл, ты сказал, что завтра выставка будет на Набережке.

– А, я думал, что вам это не интересно.

– Гена, вот сейчас мне это интересно, – терпеливо ответил Ларри. – А теперь скажи мне, пожалуйста, что за выставка завтра намечается.

– Да ничего интересного. Картины там из бисера, вышивки всякие, ковры. Жена моя любит такими вещами заниматься. Хотела сегодня сходить, но не успела. Сказала, что пойдёт завтра.

– А во сколько она?

– Вроде на целый день. Ты хочешь сходить?

– Подумаю.

– Интересный ты человек, Ларс, я и не знал, что тебе нравятся подобные мероприятия.

– Ларри нравятся девочки, которые могут пойти на подобные мероприятия, – ответил за друга Миша. – Это холостое сердце мечется в поисках своей второй, и явно лучшей, половины.

– Мечется, ага, – Ларри ухмыльнулся.

– С одной койки, в другую мечется, да, Ларс?

– Почему на выставках-то? – спросил Гена. – Познакомься здесь с кем-нибудь, раз очень надо.

– Есть большая разница между девушками, которые ходят на выставки, и девушками, которые бухают в барах, – сказал Ларри. – Плюс дело в атмосфере: тут все весёлые и пьяные, а там задумчивые и есть о чём поговорить. Тамара тоже, помнится, любила, только не вышивки, а выкладывать картины бисером или стразами. Что-то такое, – снова вспомнил о бывшей жене Ларри.

– Стразами, – ответил Гена. – Они общаются с девчонками на работе. Что-то там заказывают себе, меняются картинками.

Ларри кивнул.

– Сейчас ей будет не до страз. До десятого сентября, к нам с головного отделения с проверкой приедут. Перед остальными проверками шмон навести.

– Что-то прижимают вас там, – заметил Миша. – У тебя то всё нормально будет? Не спалят тебя за твои проделки?

– Не спалят. Свои дела я уже перепроверил. А вот головной офис, как раз, судится с выгодоприобретателем. Страховой договор был поддельным. Мужик был застрахован, а его убили. Парикмахерша перерезала ему горло, когда мыла ему голову, можете себе это представить?

– Блин, Гена, я ем вообще-то, – Ларри брезгливо посмотрел на роллину, которую держал двумя палочками.

– И я о том же, – усмехнулся Гена.

– Погоди, это когда он вот так сидел? – Миша откинул голову назад, представив взору друзей свою шею.

– Ну да, – ответил Гена. – Она ему раза два голову намылила, потом начала вытирать. Пока вытирала, взяла опасную бритву и полоснула по горлу. Кровища хлестала по всему салону. Я видел фотографии с места происшествия.

Ларри поморщился:

– На глазах у всех, что ли?