Дурные намерения

– Это интересней, понимаешь. Это оживляет процесс. Это не делает игру унылой, а бильярд, в конце концов, игра. И так во многом. Сравни русское кино и Голливуд. В русском кино есть идея, есть какой-то сложный посыл, над которым надо много думать. Это порой увлекательно, а порой уныло. В американских же фильмах «БАХ!», «ТРАХ!», взрывы, погони, перестрелки. Поэтому эти фильмы так нравятся детишкам, – Виктор потёр покрасневшие, то ли от алкоголя, то ли от недосыпа, глаза. – Когда надо думать над американским кино, процесс оживляют действием, а когда снимают русский «бах» и «трах» получается пародия. Почему так?

Над следующим шаром Виктор не думал и промазал.

– И почему так? – спросил Миша.

– Да потому что у нас всё делают с серьёзной миной. У нас даже бильярд с серьёзной миной. У нас так напряжённо думают, что аж сосудик на кончике лопается. На западе же, если есть идея, потенциально хорошая идея, её реализовывают с песнями и плясками, и вливанием огромного количества бабла, которое принесёт ещё большее бабло. У нас, пока подумают, куда это бабло потратить, его распилят по карманам всех заинтересованных.

Пока Виктор рассуждал, Миша забил ещё два цельных шара, и промазал по третьему.

– Блэк Джек и шлюхи? – уточнил он, когда его шар не достиг лузы.

– Именно так, сынок. Блэк Джек и шлюхи.

Виктор резко ударил по битку, не забив ни одного своего шара, но поменяв расположение большей части шаров на столе. Разогнувшись, он сказал:

– Я не русофоб. Я был в Америке много раз. Нет там американской мечты, нет спасателей Малибу. И даже на Беверли Хиллс, сверни с центральной дороги и увидишь бомжей, торгующих беляшами из дворовых кошек за три пятьдесят. Там продают дерьмо, покрывают его позолотой и убеждают тебя в том, что это золото. Наше же дерьмо покрывают позолотой и виновато заявляют, что это дерьмо, покрытое позолотой. Такой маркетинг.

Миша забил ещё один свой шар и промазал по следующему.

– Твой ход, – сказал он.

– М-да.

На этот раз Виктор думал дольше, но ударил точнее.

– За это надо выпить, – он налил себе рома и выпил стопку. – Знаешь, сколько в Америке стоит булка белого хлеба?

– Просвети меня, – ответил Миша.

– Девяносто шесть рублей! Полтора бакса! Грёбанная булка грёбанного белого хлеба стоит почти сто рублей! Ты можешь в это поверить? Это при том, что мы считаем, что там цены ниже. Да хер там!

Виктор наклонился и аккуратно забил ещё один шар в лузу.

– И за этого круглого ублюдка я тоже выпью.

Он налил себе ещё рома, чокнулся о протянутую Мишей бутылку пива и подошёл к столу.

– Когда подняли «железный занавес», мы всей страной считали, что Америка – это бриллиант. На самом деле всё это фуфло нам гонит Голливуд. Америка это гнилое яблоко. Но принцип работы там намного лучше принципа работы здесь. В России нам закручивают гайки, выламывают руки. Мы все лютые противники капитализма, забывая, что деньги делают деньги. Парадоксально, да!? Мы хотим быть богатыми, выступаем против капитала, а сами этот капитал шхерим. Причём за границей. Да вся власть в деньгах! Сильнее власти денег только абсолютная власть, когда народ под сапогом тоталитаризма слеп и глух. Только это ещё хуже.

Виктор склонился над столом и ударил, забив ещё один свой шар и чуть не забив цельный.

– Ты знаешь, я всю свою жизнь строил.

Виктор ударил по битку, но промазал.

– И что ты строил? – спросил Миша.

– Дома я строил, не коммунизм же новыми бригадами – Виктор налил себе ещё рома, выдохнул и выпил. – Дома. Всю свою сознательную жизнь я занимался строительством домов. Создавал людям тёплые и уютные квартиры, в которых им было бы хорошо жить. И, скажу я тебе, сложно согласовывать строительство очередного микрорайона: нужно выбрать лучшую точку застройки, согласовать проект, договориться с нужными людьми в муниципалитете, подписать нужные бумаги, ну и т.д. Но когда ты остаёшься один на один с инвесторами, то есть с будущими жильцами, дольщиками, когда государство перестаёт вмешиваться в процесс, то становится намного проще. Как только я взял подряд на строительство государственных объектов, всё пошло прахом.

Пока Миша забивал следующий шар, Виктор ещё выпил.

– Твёрдые госконтракты по ценам устаревших смет, – продолжал Виктор. – Документация сырая, сроки короткие.

– Ваш ход.

– Сейчас.

Виктор наклонился над столом и ударил. Кий соскочил, сильно ударив по битку и послав того, за пределы стола, в направлении Ларри. Тот же, колупавший что-то в телефоне, вздрогнул, когда биток приземлился аккурат перед его ногами.

– Эй, аккуратней там! – возмутился он, поднял биток и отдал подошедшему Мише.

– Сверкал бы беззубой улыбкой, Ларс, ничего страшного, – ухмыльнулся Миша.

– Пойду за пивом схожу, – сказал Ларри. – Тебе взять?

Миша кивнул.

Пока он забивал свои оставшиеся два шара, Виктор продолжал: