Дурочка

– Тоже, что и ты, – неловко вытаскиваю пальцы из захвата, но ощущение, будто надо мною нависает скала остается на прежнем уровне.

– Вы знакомы? – ничего не ускользает от моей проницательной мамочки.

И от этого, хочется куда-нибудь деться, раствориться, исчезнуть. Не рассказывать же ей, что ее доченька выпила таблетку непонятно чего, полночи танцевала в клубе, хотя с виду звучит вроде бы ничего неприличного. А вот потом, потом я провела ночь в постели с партнером отца. Любопытно, как бы на это отреагировал папа? Стоит ли ставить под срыв сделку настолько жизненно важную? Он же места себе не находит вот уже несколько месяцев. И вообще, кому приятно осознавать, что его ребенок вырос в человека способного на такое поведение.

– Нас недавно познакомила общая приятельница. Занимается танцами, – сообщил Артем, и я пытаюсь вспомнить, где и когда он успел пообщаться с Юлькой.

От упоминания о ней, мамины глаза превращаются в две маленькие щелочки, и она недовольно смотрит на меня, но ничего не говорит. Я же рада, что подошедший официант сервирует мое место, и теперь я могу занять руки бокалом с минеральной водой. К счастью папа занят выбором вина, и не замечает наш милый междусобойчик.

– Как тесен мир, – соглашается мама, и загадочно смотрит на Артема. – У вас есть семья?

Мне тоже любопытно. Есть? Ну, жена там, дети? Как глубоко я упала, если что-то, было?

– Только родители. Живут на Дальнем востоке, у отца немного земли. Занимаются выращиванием скота, вином.

– Любопытно! Выходит, никогда не были женаты?

В этот момент мне хочется закатить глаза и вылить весь бокал с минералкой себе на голову. Прохлады бы. Виноград ее совершенно не интересует. Обычная мамина «песня» под названием расскажите мне Артем, можно ли за вас выдать нашу доченьку? Но в этот раз мне тоже чуть-чуть любопытно. Это такое любопытство, я его убил или чуть-чуть зашиб?

– Пока не был.

– Вы, наверное, хорошо разбираетесь в вине?

– Не очень. Но запахи запоминаю довольно четко. В роду были парфюмеры.

– То есть стоит один раз услышать, понюхать и вы запомните?

Артем делает глоток воды и положительно кивает.

– Как увлекательно! А потом с закрытыми глазами можете определить? И какой по-вашему самый лучший, – еще пару секунд и мне начнет казаться, что она флиртует с ним.

Я с трудом завершила глоток, с опаской гляжу на папу, который углубился в изучение карты вин, насовсем. Он так умеет. Отключатся от реальности, думая над чем-нибудь крайне сосредоточенно. И скорее всего не о винах.

– Я не знаю, у каждого свой.

– Какой по-вашему самый лучший?

Артем посмотрел на нее, затем переводит взгляд на меня, и его губы слегка дрогнули в улыбке.

– Лучший самый…

– Да, самый-самый. Артем, не таитесь?

Он улыбнулся и немного повернул голову в мою сторону, движение едва заметно, но он тянет носом. Отчего внутри меня начинается дикое замешательство. Он нюхает меня. И это чересчур интимно. Слишком близко. Так что это сбивает мое собственное дыхание. И я судорожно втягиваю воздух, не ощущая даже пузырьков газа во рту от минералки. Он перевел искренний взгляд на маму.

– Женский. Любая женщина пахнет божественно.

– Ох, да вы льстец, и большой хитрец, – она заливается смехом, принимая его слова за комплимент лично ей.

Папа кивает, и подзывает к нам сомелье, делает заказ на французское летнее вино Кюве.

Мама довольная не сводит кокетливого взгляда с Артема, тот спокойно тянет минералку, а я красная как пицца Маргарита только что из печи, вспоминаю остаток вечера.

После фужера шампанского, он притянул меня к себе и поцеловал. Вкус виски и вина смешались, расслабили настолько, что я едва держусь на ногах. Шатает.

– Пойдем, – он зовет наверх, и я покорно иду вслед.

В спальне, усаживает на край кровати и велит подождать, пока сам идет в ванную. Моет что-то и вероятно, берет презервативы. Реальность вокруг расплывается, становится туманной, и я отдаюсь сну. Падаю на покрывало, на спину.

Спустя какое-то время, я сплю и не сплю. По телу гуляет эйфорическая воздушность. Отмечаю, как мужские руки сняли футболку и на мою кожу ложится ночная свежесть. Она щекочет ее тончайшими перышками. Мои ноги согнуты в коленях, призывно разведены в стороны.