Дурочка, или Как я стала матерью

Гости тем временем расходились один за другим. Джина и вторая официантка остались в комнате, чтобы убрать со столов. Когда все ушли, в зале воцарилась давящая тишина. Воздушные шарики собрали в одном месте, а столики распихали по сторонам, чтобы освободить место для врачей и носилок. Кресло Уолтера по-прежнему стояло у стола, а на полу валялась незаконченная фигурка очередной утки.

– Ступай и ты, – сказала ей вторая официантка, когда Джина принялась убирать со столов.

– Что ты, – возразила она, – я не могу оставить это все на тебя.

– Ступай. – Официантка подтолкнула ее к двери. – Ты должна быть сейчас со своими близкими.

Поблагодарив, Джина направилась к машине. Со своими близкими. От этих слов на лице у нее расцвела улыбка. Она завела двигатель и поехала к дому Генри.

46

Понедельник, 8 июня 1942 г.

Я прожила в Хай-Пойнт уже месяц, но это место по-прежнему кажется мне пугающе огромным. Деннис и Сью-Энн только смеются, когда слышат это, поскольку Хай-Пойнт, как я понимаю, не идет ни в какое сравнение с настоящими городами. И все же любое место будет больше Реки Поцелуев.

Дом у Денниса очень старый, но в хорошем состоянии. Правда, денег у них маловато, и я стараюсь помочь чем могу. Вчера, например, я красила ванную комнату.

Деннис определил меня в школу. Думаю, ему пришлось использовать свои связи, так как официально он не является моим опекуном. Мне нравятся другие ученики, хотя настоящих друзей у меня здесь нет. Кое-кто посмеивается над моим говором, но делают они это не со зла. По крайней мере, мне так кажется. По возрасту я могу претендовать на первый год в старших классах, но ровесники опережают меня по всем предметам. Теперь я понимаю, что имел в виду Деннис, когда говорил, что мое образование оставляет желать лучшего. Я привыкла учиться с ребятами самого разного возраста, а здесь я сижу в классе со своими ровесниками. Чтобы я не отставала, Деннис готовит со мной по вечерам уроки. С самого начала он предложил мне на выбор: заниматься что есть сил, чтобы идти вровень со сверстниками, или отстать на год-другой. Конечно же, мне не хочется быть в числе отстающих. Скоро я пойду в летнюю школу, чтобы с осени чувствовать себя не хуже других.

По воскресеньям я должна ходить с ними в церковь. Это одно из условий моего пребывания здесь. По сути, это единственное серьезное условие, если не считать посещения школы. Мне нравится в церкви, хотя я никак не могу понять, когда нужно вставать, а когда кланяться, ну и так далее. Не понимаю, как только Деннис и Сью-Энн угадывают это. Еще я не знаю, о чем говорит священник, потому что проповеди читаются на латыни. Но я надеюсь, что со временем буду понимать их, потому что изучаю этот язык в школе.

Еще у меня есть библиотечная карточка. Библиотека – лучшее место на земле. Я заглядываю туда после школы, и Деннису в такие дни приходится уволакивать меня оттуда силой.

Он даже расхохотался, увидев меня первый раз с кучей книг в руках. «Не нужно тащить домой всю библиотеку, – сказал он мне. – Поверь, эти книги никуда отсюда не денутся».

Мне так жаль ребятишек, с которыми я ходила в школу на Отмелях. Они даже не знают, как много теряют. С другой стороны, все они живут с родителями, а я уже своих, скорее всего, никогда не увижу.

Я и не думала, что Деннис такой добрый. Я даже рассказала ему о том, как Сэнди со мной обошелся. Конечно, я ни слова не упомянула о его работе на немцев. Я говорила и плакала, а Деннис меня утешал. У Сью-Энн тоже слезы выступили на глазах, и она тихонько поглаживала меня по голове. Они поинтересовались, не поэтому ли я сбежала в Хай-Пойнт, но я заверила их, что нет, не поэтому, но настоящей причины я им открыть не могу. Не знаю, что именно они подумали, но их, похоже, это не особенно-то и волнует. Деннис и Сью-Энн стараются нести в мир добро. Думаю, меня они тоже считают очередным своим проектом. Вот и прекрасно. Я рада, что оказалась в их доме. А то куда бы мне еще идти?

Я скучаю по своему дому, скучаю по родителям. Кажется, отдала бы все на свете, лишь бы еще раз постоять с папой на галерее маяка или послушать, как мама читает мне нотации. Когда война закончится, я постараюсь повидаться с ними. Мне больно думать, что они тревожатся за меня. И все же я рада, что ушла из дома, ведь теперь они могут чувствовать себя в полной безопасности. Интересно, нашел ли мистер Хьюитт ту надпись, которую я сделала на линзе?