Дурово

– Ну и что хорошего? А пустых тем временем становится всё больше. Нас сейчас всех гребут под одну гребёнку что в школе, что дома, что в армии, что на работе, а когда пустые люди занимают посты тех, кто может дать человеку своё я, получается кризис. И разве это так классно? Спать семь часов каждые сутки, потом вставать, делать себе яичницу и идти на работу, чтобы заработать деньги на яйца, которые нужны для яичницы, которая даст тебе энергии, чтобы дальше работать. Неужели в этом так много смысла, что столько людей именно на это тратят свою единственную жизнь?

– Ну предложи выход, раз такой умный!

– Так я поэтому и грустный, что выхода пока не вижу. Это получается, чтобы люди начали проявлять инициативу, перестать бояться ошибок и стали жить по-настоящему, надо либо новое поколение на этом воспитывать, либо долго и упорно внушать старому поколению, либо призвать других людей как-то менять пустых людей. Но что из этого нам под силу?

– Выход, брат, есть всегда, так же как и оправдание. Нужно просто разобраться хорошенько в этой проблеме и решить её.

– Да, но кто захочет этим заниматься? Пустота других не наша проблема. Это я тебя просто сейчас так заинтересовал это проблемой, а завтра, я уверен, ты даже и не вспомнишь про пустых людей.

– Ну нужно как минимум сказать им про это.

– Так ты думаешь, они не знают? Они всё это знают и понимают, что они пустые. Все постоянно горланят об этом в разных формулировках, только вот делать-то никто ничего не будет.

Иван посмотрел на часы.

– Время у нас ещё есть. Рассказывай дальше, пожалуйста!

– А что ещё рассказывать? Жизнь таких людей – это сплошная рутина и паутина лжи. Они каждый день делают одно и то же и, кажется, готовы веками находиться в своём кругу однообразия. И когда ты находишься очень долго в одном месте и делаешь одно и то же, ты попадаешь в такое состояние, когда тебе становится всё хуже и хуже, а выходить ну никак не хочется, хотя ты и понимаешь, что если выйдешь из этого круга, тебе станет лучше, но вот как-то не верится в это, и чем больше ты погружаешься в такое состояние, тем больше ты готов отдать, чтобы всё оставалось там, где остаётся.

– И откуда ты столько знаешь о пустых людях?

– Да я же живу с ними максимально близко с самого рождения почти.

Они на некоторое время замолчали и вернулись к еде.

– Эх… – начал Сергей, как только доел свой борщ. – А ведь представь, куда бы мы пришли, если бы все люди нашли своё я. Сейчас ведь, если человек становится хорошим актёром, или выступает на концертах перед огромным залом, или делает научное открытие, это считается чем-то из ряда вон выходящим, а ведь люди просто по-настоящему занимаются тем, чем любят заниматься. На полную катушку, понимаешь?

– Угу, – согласился Иван, жуя.

– А пустые люди занимаются чем угодно, но ничем конкретно, по-настоящему. Все их увлечения – это либо чисто способ занять свободное время, либо то, чем занимаются их знакомые, либо то, чем люди хотят, чтобы они занимались, а о праведности и добрых бескорыстных поступках не может быть и речи…

Тем временем женщина за третьим столиком совсем разошлась:

– Зачем я на тебе, дураке, только женилась?! Ты вообще можешь что-то, кроме бухать и смотреть телевизор?!

– Люда, мы в о-общественном месте… Ты м-можешь хоть не так сильно кричать… Голова болит жутко! – еле-еле выдавил мужик.

Люда резко встала так, что чуть тарелки не попадали.

– Повозникай мне ещё тут, швабра! Голова у него, видите ли, болит! – Мужики за первым столиком начали хвататься за голову, а женщина за вторым стала собираться уходить.

– И правильно, что болит. Так тебе и надо, козлу! – продолжала Люда.

Наконец Корбакин не выдержал:

– А нельзя ли потише? Вы не одни здесь!

Женщина немного растерялась и начала дышать как разъярённый бык, готовя ответ. Сергей опустил голову и начал что-то бормотать себе под нос.

– Не встревайте в чужие дела, невежа! С этим малохольным по-другому никак. Я его каждый день ругаю, всё равно пьёт, собака! – сказала Люда, размахивая руками.

– Ну так воспитывайте его в другом месте. Уважайте чужой покой! Что у вас в деревне поорать негде?

Тут она прямо рассвирепела.

– Во-первых, в посёлке городского типа! Во-вторых, кто вы такой, чтобы мне указывать?! Вы, я держу пари, не знаете даже, когда умер Иван Грозный!

– Не знаю, – твёрдо ответил Иван. – Зато знаю, что кричать в общественном месте неприемлемо, и давайте лучше выйдем на улицу, раз уж вы хотите на меня кричать.

– А вот давайте не выйдем. Пусть все видят, какой вы хам необразованный! Вы только посмотрите на него, люди! Он город деревней готов назвать и не знает, когда умер великий царь Иван Грозный. Нет, ну вы посмотрите! Ха-ха! Мне смешно лицезреть вас.

Тут Иван тоже вспылил и встал из-за стола.

– Я не потерплю таких оскорблений от… – Сергей одёрнул его за рубашку.

– Пойдём лучше отсюда… – робко сказал Думов. – Женщина, вот вам две тыщи, так сказать, за м-моральный ущерб, – он неуверенно протянул деньги.

Женщина взяла их и со словами «так-то» села на своё место.

– И что это такое было? – спросил Иван.

Сергей промолчал.