Душа

– И всё это поместим в куб, чтобы можно было транспортировать и, в идеале, поместить в месте, где захоронена капсула с экспериментом нашей древней прародительницы, если её можно так назвать.

– Ещё бы знать, где она.

– Думаю, если задаться целью, разузнать будет нетрудно. Архивы, библиотеки и так далее.

– Тогда я займусь этим, пока ты готовишь среду и зону для искусства. Да, такое ещё никто не изображал! Множество всевозможных иллюзий и голограмм, но только не другой мир в реальности.

Мы выбираем местность бывшей Месопотамии. Это недалеко от дома Патрика и от моря. Патрик договаривается с машиной, которая роет котлован диаметром в тысячу метров и в глубину двести метров в пустынной местности. Песчаная земля легко поддаётся ковшу, как будто здесь раньше уже была яма. Возвращаясь из библиотеки, которую я посещала на протяжении полугода в поисках информации об эксперименте, я встречаю Патрика в печальном раздумье.

– Земной камень, скорее всего, не подойдёт. Он может не выдержать нагрева и расплавиться, а нам нужен такой материал, который не будет плавиться.

– Может, базальт?

– Думаю, любой местный камень расплавится.

– А где ты возьмёшь инопланетную породу?

– В музее. Например, осколок метеорита.

– Ха, и кто тебе даст?

Патрик смотрит на меня удивлённо.

– Разве кто-то сможет мне отказать? – улыбается он.

– Ах, да, конечно! Я забыла, что ты не отразимый и всемогущий.

– Всемогущий – Бог! А я просто его слуга, и у нас много знакомых и друзей. Ты лучше расскажи, как твои успехи? Нашла что-нибудь?

– Нашла, но меня это очень удивляет и кажется неправильным. Я потратила почти полгода на поиски корней эксперимента «Душа». Много было ненужной и лишней информации. Искала по всей земле, а настоящие корни, где бы ты мог подумать?

– Где? Наверное, где-то здесь, рядом?

– Точно! Как ты догадался?

– Я же отсюда, и мои корни отсюда. Мама ведь рассказывала, не помнишь?

– Ну, во-первых, это всё могло быть просто фантазией, а во-вторых, почему ты считаешь, что ваши предки жили здесь всегда и ниоткуда не иммигрировали. Точно так же корни могли бы быть в Австралии, где жили мы с отцом. Наши родственники в прошлом жили там.

– Много лет прошло, и каждый из нас мог потерять связь с поколениями трёхсотлетней и, тем более, четырёхсотлетней давности. Я просто предположил, вот и всё. И где же находится капсула?

– Насчёт капсулы не знаю ничего, но в Ираке, недалеко от Наджафа, где священное кладбище имамов и пророков, похоронена приёмная дочь Евы.

– Ты и об этом прочитала? Какая молодец!

– Где-то рядом находился институт, в котором проводился эксперимент. К сожалению, данных почти нет, всё, что я обнаружила, было в книге переписки близких родственников, которых посвятили в эксперимент, но с условием не разглашать. К тому же подробностей им не сообщили. Одна из дочерей, Руди, всё проявляла инициативу и хотела разузнать побольше. Она-то и похоронена на этом кладбище.

– Руди?! Так зовут мою маму.

– Может, она и есть её родственница?

– Может и так. Сейчас даже и не понять. Прошло много лет.

– Слишком много совпадений, ты не находишь?

– Да, много! Но, учитывая, что случайностей и совпадений не бывает, можно смотреть на это как на знак и посыл от Вселенной, что мы на верном Пути.

– Координаты места захоронения Руди у меня на чипе памяти, как соберёмся поехать, так и достану. Какие у тебя новости?

– У меня… Да, так себе. Я не очень-то доволен. Не получается. Взял в музее метеорит, а он расплавился. Теперь придётся оправдываться за порчу экспоната. Есть ещё один музей. Он в России находится. Там осколок метеорита, который упал в Челябинске в начале XXI века. Поеду туда. Уже заказал билет. Хочешь со мной прокатиться и развеяться?

– Дай подумаю. Нет, не хочу! Я так устала, лучше отдохну. Да и отец обещал приехать в гости.

– Как знаешь! Тогда увидимся через пару дней. Не скучай здесь без меня.

– Мне никогда не бывает скучно с самой собой. Что-нибудь нарисую водой на камне.

– Попробуй нарисовать душу. Как ты её себе представляешь…

– Ам… Хорошо, попробую.