Душа без признаков жизни

– Какой неприличный вопрос, – покачал головой парень и игриво подмигнул. – Двадцать пять.

– А мне двадцать три, – улыбнулась Марлин.

Андриан снял пальто, и она отметила, что парень прекрасно сложен и источает какой-то необъяснимый шарм, который так нравится девушкам. Его приподнятые плечи облегала черно-оливковая рубашка. Скулы, нос и подбородок – скульпторы бы назвали произведением искусства.

Покойный муж не был настолько красив. Но он был крепок, с проницательным гордым взглядом и с царственным изяществом в движениях, обладал благородными чертами лица и решительно привлекал внимание в обществе. Ему это нравилось. В отличие от самой Марлин.

– Когда же ты выскочила замуж за Феликса?

– В девятнадцать.

– Шустрая какая.

Марлин пожала плечами, водя пальцем по краю теплой чашки. Время позднее. Часы показывали полдесятого вечера – стояли в углу: величественные, потертые, с литыми стеклами и массивным пыльным маятником.

Интересно, здесь всегда так пусто? Ни одного клиента. Притом что Марлин около часа не могла налюбоваться старинным английским стилем заведения. Однако – вместо голосов за соседними столами – раздавалось лишь почикивание стрелок на циферблате.

– Просто влюбилась, – вполголоса заявила Марлин.

Она подняла голову в сторону Андриана. Тот поёрзал в кресле и, улыбнувшись, наклонился через стол. Парню явно не нравилось, когда кто-то подслушивает его разговоры, так что Марлин тоже склонилась. Хотя кого бояться? Официантов? Он заглянул в ее глаза, и она слегка смутилась.

– Что же, расчет был отличный. Жаль, что Феликс умер.

– Я вышла замуж по любви, а не по расчету!

Марлин отпрянула к спинке кресла. Воткнулась лопатками в обивку.

– А ты думаешь, что брак по любви – не брак по расчету? Расчет есть всегда. Одни хотят денег, другие – внимание человека, или, например, его тело. Ну… или всё сразу.

– Тело стареет.

– Да. Показатель ограниченности ума, не думаешь? Глупый, непродуманный расчет – жениться из-за красоты. С другой стороны – можно развестись.

– Нужно выходить за умных или богатых? Так ты считаешь?

– Полагаю, что любая причина твоего решения имеет под собой расчет. Ты любишь человека за какое-то личное качество. Может, он веселый, а может, умный. Ты хочешь обладать человеком с таким качеством. Это расчет.

– Совсем не веришь в любовь?

– Я этого не говорил. Я сказал, что мы любим людей по какой-то причине.

Марлин обхватила горячую чашку. Вздохнула. Она знала, за что любила Феликса, но не знала, почему он мог ее полюбить. И любил ли?

Прошло несколько минут молчания. Андриан поменялся в лице.

– Эй, – Он потянул к Марлин ладони и нежно взял за руку. – Не надо переживать из-за всякой чуши. Просто делай то, что тебе нравится, люби того, к кому лежит душа. Это и будет правильно. Если тебе не нравится моя философия, не воспринимай ее. Люди, которые не могут чего-то понять, думают, что другие такие же.

– Знаешь… сейчас ты похож на Фела, – тихо отозвалась Марлин, крепче сжимая пальцы Андриана.

Парень встрепенулся, съежился в кресле и отпустил ее ладонь. В мятных глазах пролетел парад бликов.

«Гениально… И зачем ты это ляпнула? Он же нравится тебе, идиотка», – мысленно пожурила себя Марлин.

– Ты сказала, что вы познакомились в суде? – проронил Андриан.

Марлин кивнула и уткнулась в чашку с кофе, вдыхая аромат мускатного ореха.

– Тебя судили за вторжение по ночам в мужские мысли? – Он обезоруживающе осклабился.

– За хранение наркотиков…

Андриан поперхнулся капучино.

Громоздкие часы захрипели и пробили десять ударов.

– Я преступница, – продолжила она. – Веришь?

– Ни разу.

– Угу, – промычала Марлин, постукивая пальцами по столу. – У тебя кулон на шее?

– Тему переводишь? – Андриан, по-прежнему ошалелый, усмехнулся и достал из-под рубашки крест. – Подарок отца.

– А что…

– Вернемся к твоей преступной жизни, – осек Андриан. Марлин собралась открыть рот, но парень снова перебил, уже настойчиво: – Хочу услышать, как преступница обаяла сердце судьи.

– Сперва откровенничаешь ты. – Она потянулась за красной салфеткой в металлической подставке. – С твоим отцом что-то случилось?

– Откуда такой вывод? – Андриан залпом выпил остаток кофе и опустил чашку.

– Когда ты сказал, что это подарок, у тебя верхние и нижние веки подтянулись к бровям, а взгляд резко соскользнул в пол. Так бывает, когда упоминаешь что-то печальное или… винишь себя… А еще ты чуть стол чашкой не пробил.

Андриан закинул руку на спинку кресла, потер верхнюю пуговицу рубашки – бедняжка держалась на хлипкой нитке.

– Кем ты работаешь?

– Врач, – протянула Марлин, мастеря оригами лисенка из салфетки. – Если ты о чтении языка тела, то это Феликс меня научил некоторым штукам. Я плохая ученица… но всё же. А ты?

– Вольный художник, – подумав, произнес парень. – Когда-то занимался бизнесом.

– Вот как? Подаришь картину? С автографом. Так и подпиши: от парня с кладбища.

– Буду дарить хоть каждую неделю, если пообещаешь приезжать и лечить меня, когда захвораю. Ненавижу ходить по больницам.