Душа бездны

– Будем надеяться, что он это сделает, – не разделял ее энтузиазма парень. – Ты бы выполнила обещание, данное корове, например, или свинье?

– Причем тут… – она осеклась и покосилась на невозмутимого нетира, идущего впереди.

Слышал он комментарий Кильдера или нет, но не подал и виду.

– Буду все же надеяться на его благородство, – вздохнула она. – Нам ничего другого не остается.

Глава 17. Сердце Громдела

Перед ним тяжелая, выкрашенная в черный цвет, дверь. Дверь, куда она запретила ему заходить. Он не осмеливался нарушить ее просьбу. Скорее, приказ. В нотках ее низкого для женщины, завораживающего силой голоса слышалась угроза. Едва заметная, словно ветерок от крыльев мотылька. Ненавидя себя за слабость, не подобающую мужчине, он подчинился.

Ночами лежал без сна на их общей огромной кровати и лишь притворялся спящим. Улавливал момент, когда она поднималась с постели. Так тихо и незаметно, что это не могло бы потревожить спящего. Слышались легкие шаги босых ступней по половицам, негромкий стук хлопнувшей двери.

Он знал, куда она идет. В крайнюю комнату правого крыла дома. Комнату с дверью, выкрашенной в черное. Возвращается оттуда лишь когда в большое окно спальни начинает пробиваться робкий утренний свет. Осторожно забирается в постель, прячась к нему под одеяло. От ее тела исходит что-то холодное и незнакомое. От нее пахнет до дрожи пугающим ароматом. Ароматом крови и смерти.

Ему противны ее прикосновения, но она неизменно прижимается к нему. Губы, оскверненные властью зла, касаются его тела. Руки, творящие беспощадные зверства, о которых он мог лишь догадываться, ласкают его. Одна Пелья знает, чего ему стоило не отстраняться, как от ядовитой гадины, и терпеть… Терпеть долгие годы.

Он не мог смотреть в глаза придворных и слуг. Ему казалось, что он увидит в них презрение. Увидит заслуженный укор. Как он – правитель этой страны, позволяет таким зверствам твориться в стенах собственного дома. Как может не замечать выволакиваемых десятками трупов. Слуги убирали их, словно мусор. Для них это стало будничной работой. Его собственный друг открыл ему глаза на это. Лучший друг. Как же долго он не желал верить ему, как же долго отрицал.

Женщина из волшебного Адарина, города-сказки, казалась ему такой же сказочной. Красавица, чьи черные волосы заслонили от него реальный мир, в чьих по-кошачьи раскосых глазах таилась вечная загадка. Ради нее он прогнал друга, отрекся от всего мира, позволил ей стать властительницей этой земли. Жестокой и безжалостной властительницей. А потом пелена спала. То ли ее чары перестали действовать, то ли он сумел побороть странное наваждение. Его уши стали слышать, его глаза стали видеть. Черную скверну, расползшуюся по Каруне. Плач матерей и крики детей.

Он вспомнил, о чем говорил друг, и с ужасом осознал, что все это правда, как бы страшно она ни звучала. Его жена стремилась вернуть к жизни древнюю магию, запрещенную даже в Адарине. Магии, замешанной на крови и страданиях. Призванную даровать ей вечную молодость и красоту, а также неизмеримое могущество.

Хуже всего, что он не мог ее остановить или помешать. Раз лишь попытался, но увидел в завораживающей темноте когда-то любимых глаз собственную смерть. Ему оставалось только ждать. Непонятно, чего или кого.

Несколько раз, когда она исчезала в своей магической обители, он шел следом. Стоял перед черной дверью, вслушивался в жуткие звуки, доносящиеся изнутри. Дрожал так, что едва держался на ногах. Рука тянулась к матово поблескивающей ручке в виде головы дракона. Каждый раз ему казалось, что жуткая пасть усмехается, а рубиновые глаза таят угрозу.

Он так ни разу и не открыл эту дверь. При ее жизни… В реальности. Зато бесчисленное количество ночей подряд вновь и вновь делал это во сне. Открывал проклятую дверь и оказывался в залитой кровью и светом красных свечей комнате. Видел жуткое выражение на лице жены, в котором не осталось ничего человеческого. Это страшное существо шло к нему, простирая окровавленные руки. Он знал, что как только она его коснется, сердце остановится. Она – то, что встретит его на пороге смерти, то, что уведет за собой из этого мира.

Каждый раз засыпая и зная, что снова увидит этот сон, он боялся не проснуться. Боялся, что она не отпустит его…

Черная дверь осталась за спиной. На этот раз успел выбраться, скрыться от скрывающегося за ней кошмара.

Тяжело дыша, правитель проснулся от душащего сна. Открыл глаза, радуясь наступлению утра. Остальные его спутники еще спали, отовсюду слышался зычный храп или сопение. Лишь охранник, измотанный бессонной ночью, продолжал нести вахту у костра. Заметив, что правитель проснулся, он подобрался и вопросительно глянул, словно ожидая приказаний. Громдел поднялся с места и приблизился к нему. Поежившись от утренней сырости, протянул руки к костру. Воин пожелал ему доброго утра, он сдержанно откликнулся.