Душа Бога. Том 2

Сам же мессир Архимаг ёрзал и дёргался, тщетно пытаясь освободиться, однако все его заклятия, насколько могла понять Сильвия, отчего-то не действовали или действовали совсем не так, как следовало.

Кор Двейн так легко отнял магию у сильнейшего чародея Долины?.. Лихо. Но как?..

Чародей, старательно возводивший причудливую пирамиду из начертанных в воздухе призрачных рун, перехватил её взгляд:

— Негаторы, госпожа Сильвия. Негаторы магии, мир Араллор… очень, очень полезный мир. Много вынес оттуда ценного. Конечно, это не настоящий, полноценный негатор. Так, на скорую руку, придержать ретивого мэтра. Мессир нам ещё понадобится.

Упомянутый мессир вновь задёргался и замычал.

— Скорее, — поторопил Хагена Кор Двейн. — Хорошо, но мало. Вот смотрите, сударь — жест, инкантация и руна, чертим взглядом… отлично, отлично!

В руках Хагена и в самом деле билось нечто вроде огненной змеи — до такой степени сжатия дошла свободная сила.

Сильвия тоже торопилась, как могла. Кор Двейн, надо отдать ему должное, работал мастерски; призрачная пирамида перед ним становилась всё выше, она блистала и переливалась всеми цветами радуги. Невозможно было даже представить, что в ней отвечало за какие чары, но конструкция поднялась уже выше древесных крон.

— Ещё немного… — Кор Двейн слегка задыхался. — Сильвия?

— Почти готово!

— Госпожа валькирия, будьте так любезны, переместите мессира Архимага сюда, ко мне, поближе. Ему ещё предстоит трансформа, после чего мы покинем сие место, а он… он останется мною. Так, готовы?.. По счёту три!.. Раз… два…

Что-то резко свистнуло, словно хищно-изогнутая сабля рассекла туго натянутый шёлк.

Пирамида Кора Двейна на миг полыхнула всеми цветами радуги и рассыпалась с хрустальным звоном.

Сам чародей захрипел, отступил на шаг, схватившись за горло. Лицо его залила смертельная бледность.

Перед ним возникли ещё двое, и Сильвия только и смогла, что разинуть рот.

Прекрасная дева, вся, словно в плащ, закутанная в облако золотых волос, парящая над землёй, и бледный чародей с вытатуированными на черепе драконами.

Вот только почему эти драконы явно пытаются спрятать головы друг у друга под крыльями?.. Почему они поблёкли, словно присыпанные пеплом? И почему один из них так странно глядит на Сильвию — словно это настоящий живой дракончик, а не наколотый на коже рисунок?!

— Соллей? Скьёльд?.. — вырвалось у Двейна. Он отступал, но не просто так, Сильвия ощутила мигом сгустившуюся вокруг него силу — то ли маг совсем не прятался, то ли у неё самой возросла чувствительность.

— Вот он, — без выражения проговорила рекомая Соллей.

— Действуем, — так же мёртво отозвался Скьёльд.

Что случилось в следующий миг, Сильвия поняла не очень. Чародей с чародейкой вдруг соединили руки, и перед ними прямо из воздуха соткался до боли знакомый ей волнистый чёрный клинок, тот самый отцов фламберг.

Не может быть. Откуда он у них?!

Кор Двейн, похоже, удивлён был не меньше.

Сильвия видела крупные капли пота, побежавшие с висков.

Чёрный фламберг внезапно прянул в грудь Кору, зашипев и раскалившись докрасна, пронзил сгустившееся перед ним облачко — последнюю попытку мага защититься…

«Ты мой! Иди ко мне!»

Сильвия сама не знала, как и откуда вырвались у неё эти слова; однако они вырвались, сплелись с жаркими, из самой глубины памяти возникшими воспоминаниями: молодые лица мамы и отца, именно отца, а не Хозяина Смертного Ливня.

Чёрный фламберг, успевший сделаться алым, дрогнул, словно в свою очередь вспомнив что-то. Незримая сила хлынула, затопляя всё вокруг, в ней тонули и маги, и Хаген, и мессир Архимаг, и она, Сильвия.

Время остановилось.

Соллей не имела возможности долго предаваться изучению своей новообретённой свободы. Её тело — ныне во власти Иммельсторн — и подчинённый Драгниру Скьёльд оказались лицом к лицу с названым братом Кором.

— Вот он, — услыхала Соллей собственный голос, совершенно мёртвый — словно и впрямь говорила вещь, а не живое существо.

— Действуем, — в тон ответил Драгнир.

А потом по телу Соллей прошла судорога короткой и резкой боли, словно что-то рвалось. Перед нею соткался чёрный фламберг, страшный, неотразимый, полный силы и ненависти.

Фламберг, предназначенный для Кора Двейна.

Кор заметил, мгновенно собрался, выставил щит; фламберг, конечно, пробьёт его, однако у неё, Соллей, есть некая толика свободы, она должна её использовать!

Она рванулась изо всех остававшихся сил, не прячась, уже понимая, что выдаст себя с потрохами. Она словно зубами вцепилась в каждую жилу, в каждое сухожилие и каждый нерв; фламберг не должен ударить! Во всяком случае, не так, как сможет.

Краем глаза она видела сжавшуюся юную девушку с седой прядью надо лбом — Кор говорил о ней, по описанию та самая Сильвия Нагваль — которая тоже ударила. В тот же миг, что и пленённая в собственном теле Соллей.

Фламберг дрогнул. Он устремился вперёд, пробивая щит Кора Двейна, но совсем не так, как мог, не так, как должен был — медленно, слишком медленно.

Остриё чёрного клинка раскалилось докрасна, но всё-таки не коснулось груди названого брата Соллей.