Душа Бога. Том 2

Валькирия сражалась с чародеями не раз, не два, даже не сто и не тысячу. В неё летели огнешары, вокруг неё лопались молнии, леденел сам воздух, а под ногами расступалась земля. Райна через всё прошла, всё одолела и со всем справилась. Но и в страшном сне ей бы не привиделось нападать с оружием на милорда мэтра!..

Альвийский клинок зазвенел тонко, высоко, гневно. По нему побежали цепочки неведомых Райне рун – не руны её отца, Древнего бога Óдина, не какие-то ещё, ведомые ей, и уж, конечно, не тайнопись Альвланда – уж с нею-то Райна была знакома вполне хорошо. Сталь клинка сделалась тёмно-багровой, он раскалился, валькирия едва удержала эфес.

– Где она? – ещё более низко и грозно повторил Хаген. Чуть повёл Голубым Мечом, рассекая Игнациусу кожу на горле; разрез обильно закровил.

Райна тоже махнула мечом – с лезвия срывались тёмные бесформенные сгустки, словно комки глины. Что это, откуда взялось? Или это альвийская магия Оружейницы защищает её, валькирию?

Первый напор магии подослаб, а они с Хагеном по-прежнему жили. Игнациус трудно возился под стопой хединсейского тана, скрипел, хрипел, булькал, но не сдавался.

Хаген едва заметно шевельнул бровью и ещё раз провёл мечом. Кровь полилась куда обильнее.

– Если я отпилю тебе голову, то не поможет уже никакая магия, – бросил ученик Хедина.

– Хорошо, хорошо!.. – заклокотал мессир Архимаг. – Твоя взяла!.. Забирай девчонку!..

– Пусть явится сюда. Открой ей двери, где б ни держал!..

– Да открываю, открываю!.. Убери железку!..

– Как ты, милорд мэтр, быстр, однако, – усмехнулся Хаген. – Иль забыл, что целитель Динтра тебя немногим младше, с тобой бок о бок столько прошёл и все хитрости твои назубок знает? А ты знаешь, что я любую твою магию учую, и, как сын Древнего Бога…

Игнациус издал странный звук, какое-то бульканье утопающего.

– Да-да. Сын Древнего Бога, представь себе, какая неожиданность!.. Так что не думай, мессир, что дунешь, плюнешь и от меня мокрое место оставишь.

– Альв-в-вы… – просипел-прошипел Игнациус. – Их работа…

– Ты про меч моей сестры? Да, именно они. Тоже вот – этакий сюрприз!.. Видать, давно они готовились к какой-то магической заварухе, отработали способы, нашли пути… Ну, так где же она?

Райна с трудом удерживала раскалившийся меч. Руны срывались с клинка и падали на пол, разбиваясь, разбрызгиваясь кровяной метелью. Серые комки вспухали на лезвии и тоже падали, меч пожирал магию, словно изначально был сотворён именно для такого вот поединка.

А ведь прежде он не являл ничего похожего…

– Хорошо, хорошо… – наполовину прохрипел, наполовину пробулькал Игнациус. – Идёт твоя девчонка… забирай… не нужна она мне…

– Пусть идёт прямо сюда. Сними с неё все чары. Верни, что забрал.

– Кха, кхе, кхы-ы, не-ет, это уж ты сам… забирай девку и убирайся… предатели…

Хаген не дал втянуть себя в спор.

– Где Сильвия?

– Идёт… идёт… – просипел мессир Архимаг. – Да не пили ты мне глотку, зверь!..

– Ничего с тобой не станется. Если уж сумел обратно вернуться, то эта рана для тебя – просто царапина.

– Не этим мечом если процарапано… – выдавил Игнациус.

А меж тем Райна опытным слухом валькирии уловила поднимающийся на улице хор тревожных голосов:

– Что тут творится?..

– Мессир Архимаг? Вы в порядке?

– Милорд мэтр, отзовитесь!

– Господин Игнациус, мы в тревоге!..

Хаген вновь чуть шевельнул мечом, и кровь полилась ещё обильнее. Игнациус застонал.

– Жжётся!..

– Где она? Спрашиваю в последний раз. – Хаген оставался холоден и спокоен. – Или я-таки отделю твою голову от туловища. Это тебя не убьёт, боюсь, но…

– Так чего же ты медлишь?.. – Райне почудилось безумие во взгляде старого Архимага, но только почудилось.

– Не хочу убивать этих несчастных дураков на улице. Я их, в конце концов, лечил. Принимал роды. Иные из тех малышей теперь там, у тебя во дворе.

– Хлу…по… – выдавил Архимаг. – Глу… по… кого-то жалеть при таких делах…

Он, похоже, всё это время копил силу. Понемногу, буквально по капле, незаметно. Его ловушки, что лишили бы жизни любого, не сработали – спасибо Айвли (впрочем, только ли ей?), и он лежал, окровавленный, терпеливо ожидая, выигрывая время, пока, наконец, не решил, что довольно.

Райну отшвырнуло, зашипела, задымилась кожа боевой перчатки; меч валькирии обратился в сияющую белую полосу, яркую настолько, что невозможно смотреть; казалось, что вокруг вмиг исчез весь воздух, стало нечем дышать. Валькирия сплюнула кровью, и та вспыхнула, едва отделившись от губ – дочь Старого Хрофта спасал сейчас альвийский клинок, но не он один.

Очень-очень глубоко и очень-очень давно погребённая память.

Искра Пламени Неуничтожимого. Дыхание Творца. То, что вырвало её из-под власти времени, то, что сделало её валькирией, Девой Битвы.

Всё-таки этого Пламени в ней было куда больше, чем в простом смертном, кого неизбежно захлестнут волны Великой Реки.

Пламя Неуничтожимое разгоралось сейчас всё ярче, рвалось на волю, и было это разом и больно, и страшно.

Никогда ничего подобного она не испытывала.

Но встать всё равно пока что не могла.