«За всех, кто жизнь прошел без шрамов…»
За всех, кто жизнь прошел без шрамов,Без повреждений кошельку –Все отсидел Варлам Шаламов,Один на сумрачном веку.Все в мире кооперативы.Все шапки, «волги», дачный свет.Всех литераторов, что живы,И тех, кого в помине нет.Всех аспирантов-диссертантов,«Литературки»-«огоньки».Все эти сонмища талантов,Их легионы, их полки…Невозмутимая державность.Невидимая неисправность.Непоправимая беда.Все-все перечеркнул тогдаОдин-единственный. За многих.За сотни тысяч тел убогих,Лежащих в безызвестном рву –Заговорил он наяву.Почти один. Не отвлекаясь.Покуда прочие, не каясь,Растапливали свой камин –Он землю скреб, неутомим.Пророк угрюмый. Неудобный.Вергилию уже подобный.Пусть школьник учится ему.Пусть постигает Колыму.17 января«В нашей горной деревне хозяйке не нужен нож…»
В нашей горной деревне хозяйке не нужен нож.По-другому сказать хочу, но нет, не умею…Я еще надеюсь воочию видеть, как ты уснешьОт моих погружающих в сон поцелуев в шею.Ничего не нужно. Железной дороги нет.И сюда не везет экипаж, как оно бывало.Огонька не видно. Какой тут на склонах свет.Засыпай, говорю, я поправлю тебе одеяло.Ничего не нужно. Тут женщинам не бывать.Не бывать, и все тут. Тут нет ни зимы ни лета.Я сама заправляла белоснежную эту кровать.Напевая шотландского, кажется мне, поэта.Ничего не бойся. Я столько тебя ждала.Не таких как я – тебе следовало бояться.Те, другие, пьют кровь, забирают у вас тела.Наплодят детей – те, как мошки, в глазах роятся.Поздно, поздно уже. Заехал – теперь спасен.Ничего земного с тобой тут не приключится.Я еще увижу, как ты погружаешься в сонОт моих поцелуев, вот тут, вот тут, над ключицей.18 январяПрощание Андромахи
В своей жажде прекрасного я захожу и далеко, бывает.
Я уж писала, что хотела под Новый год перевести одну старую безымянную вещь.
И перевела.
Аноним. Франция. XV примерно век.