Душа пламени (СИ)

А ведь действительно, как можно было доказать одержимость? Как заставить проявиться тьму? Она мудра, иначе не поглотила бы целую расу, хитра и изворотлива. Чего же может бояться само воплощение мрака и жестокости, отчаяния и злобы?

Ответ пришел не сразу, но, уже чувствуя сомнения собравшейся вокруг нас знати, я вдруг поняла, какой шанс боги даровали моему народу. Я была этим шансом. Я! Истинный свет, искорка из пламени Отца, очищающий огонь, способный любить и сопереживать, знающий, что такое нежность и преданность. Полная противоположность тьме, запертая в теле той, кого она по праву считала своей.

- Хочешь, чтобы я тебя согрела, Драйг?

В моем голосе послышался треск костра, и я почувствовала, как медленно тлеет траурный наряд, сменяясь сотканным из пламени платьем. И, отстранившись, отошла от мужа, боясь задеть. Мне не нужно было смотреть в зеркало, чтобы знать, что в глазах теперь отражался огонь, тело осветилось огненными всполохами, а распустившиеся сами по себе волосы огненной лавой струились по спине. Я не приближалась, лишь смотрела на побледневшего лорда, который, судя по всему, почувствовал, понял, чем ему грозило мое предложение. Я видела, как дрогнула в нем тьма, как яростно забилась, запертая внутри смертного тела. Но разве мне нужна была его смерть? Вовсе нет, все, что нужно, я уже получила - черную мглу, разлившуюся в некогда каре-зеленых глазах. Бездонные черные омуты, сквозь которые яростно скалилась тьма.

Стражам большего не потребовалось. Я не заметила, как они исчезли, все пятеро, прихватив с собой одержимого, просто в одну секунды место, где еще недавно стоял передо мной мужчина опустело. Тайрон же уходить, похоже, не собирался. И, кажется, я даже знала почему.

- Да не собираюсь я устраивать большой костер, успокойся, - весело засмеялась, видя явное облегчение, буквально написанное на лице начальника стражи. - Мне вполне хватит и маленьких, - добавила, посмотрев на Тернана. - Не пора еще?

Завороженно наблюдая за игрой пламени, охватившего пять кострищ, расположенных в огромном дворцовом парке, я поплотнее закуталась в черный плащ и еще ближе прижалась к обнимавшему меня райту. Было сказочно, просто неприлично хорошо.

- Как догадалась проявить силу? - тихо спросил мужчина, уткнувшись лицом в мои волосы. Кажется, кого-то не слишком интересовало торжество.

- Само собой получилось. Испугалась, что без доказательств его придется отпустить.

- Глупая, - усмехнулся райт, - неужели думаешь, что это первый одержимый, которого раскрыли перед зрителями?

- Но ведь так нагляднее, - резонно возмутилась и, повернув голову и приподнявшись на цыпочки, быстро поцеловала мужа.

- За что?

- Давно хотелось, - честно призналась и улыбнулась, нежась в теплоте и ласке его взгляда. - Ты простишь меня?

- Ну нет, на этот раз ты так легко не отделаешься, любовь моя, - многообещающе протянул Диллан, нежно лаская мою, укрытую лишь тоненьким шелком плаща, спину. - Тебе придется хорошенько постараться, чтобы возместить мне целых три месяца, проведенных вдали от тебя.

- Что-нибудь придумаю, - кажется, моя улыбка стала еще довольнее.

- Ты права в одном, я бы не отпустил тебя по своей воле, для этого я слишком эгоистичен, дейдре. В тебе же, напротив, живет стремление защитить весь мир.

- Это плохо?

- Я хочу быть для тебя этим миром, Эллирия, - друг совершенно серьезно произнес муж, смотря мне в глаза. - Я и дети, которых ты мне подаришь.

От этих слов сладостно замерло сердце, а по телу разлился жар. Дети. Я уже видела их в своем воображении - маленький черноволосый и зеленоглазый мальчик, с открытой улыбкой и преданным сердцем, и синеглазая малютка-дочка с копной каштановых локонов и задорным смехом.

- Ты больше, чем весь мир, ты моя жизнь, Диллан, мой единственный, мой родной, желанный мой.

- Дейдре...

С тихим рыком он вобрал в себя мое дыхание, завладев губами и переполняя счастьем все мое естество. И не было дела ни до кого вокруг, в конце концов, за этот вечер мы с моим любимым Драйгом умудрились нарушить практически все светские нормы морали. Одно то, что под плащом я была абсолютно обнажена, говорило о многом.

Поэтому с чувством абсолютного счастья, позволила подхватить себя на руки и перенести домой, в герцогский особняк, где с наслаждением скинула ненужную тряпку и окунулась в жаркие, страстные объятия любимого мужчины. Плавилась от его прикосновений, отвечала с не меньшим пылом, терзала жадными поцелуями, задыхалась от откровенных ласк, доводила до исступления, вбирала в себя, соединяя наши жизни, переплетая судьбы. Любила его искренне, страстно, по-цыгански, отдавала всю себя, раз за разом умирая, и вновь возрождаясь в его объятиях. Муж мой. Желанный мой. Родной. Любимый.

Уже засыпая в коконе его рук, с удовлетворенной и счастливой улыбкой посмотрела на огненно-алый камень родового перстня, вернувшегося на законное место. Я все же узнала. "Дейдре" - значит "жизнь моя", "единственная".

Эпилог