Душа "Совёнка" (СИ)

На такой хорошей ноте, я плюнул на всё, запер медпункт и пошёл ужинать. Если не найду Виолестру, ключ сдам Одэвочке.

Поужинав и выходя из столовой, я поймал себя на мысли, что пионеры практически перестали отвечать невпопад. Это связано с моими действиями? Или они изначально были такими, а я всё просто напридумывал? Не успел я погрузиться в размышления, как послышался хлопок в стороне площади, будто что-то взорвалось. Мы с Одэвочкой направились туда.

Взрывать пытались, судя по следам, Генду. И злоумышленникам явно не удалось нанести ему сколько-нибудь ощутимого урона. Вокруг места преступления уже столпились пионеры, среди которых мы заметили Улькету и Двачесску.

— Вы двое, ко мне! — подозвала их Одэвочка.

Они запротестовали, но всё же подошли, пытаясь отпираться.

— Двачесска! Покажи-ка руки! — строго сказала Одэвочка.

Я не выдержал и прыснул. Всё-таки, это довольно забавно, когда такие смешные имена так быстро приживаются!

— А что с ними не так? — та попыталась их спрятать, но все и так видели, что руки её измазаны чем-то чёрным. — Теперь понятно… Из чего бомбу делала?! — Судя по всему, чёрный порох — уголь, сера и селитра, — сказал я, принюхиваясь. — Уголь, кстати, он мне дал, — Двачесска чуть ли не радостно показала на меня. Вся толпа начала сверлить меня взглядом. — Эй, вы что, думаете, я бы стал делать такую бомбу? Да я бы… Да я бы… — я хотел было сказать, что знаю конструкцию бомбы получше, но осёкся. И умоляюще посмотрел на Одэвочку — Даже если и дал, я уверена, что Семён не стал бы участвовать в столь омерзительном антиобщественном акте! — Да! Да! Вот именно!

Не знаю, сколько ещё бы это продолжалось, но тут на площадь вбежал Элеежкин:

— Нашёл! Нашёл! — в руке он держал ботинок. — Вот! Это ботинок Укуриша!

Я не выдержал и рассмеялся.

— То есть Шурика, ну… Вы меня поняли! — Так, успокойся! — подошла к нему Одэвочка. — Расскажи подробно, где ты его нашёл! — В лесу. На тропинке в старый лагерь!

По рядам пионеров пошёл шёпот: “Старый лагерь… Старый лагерь…”

Как выяснилось из сбивчивых рассказов Элеежкина со вставками от Улькеты, это была местная достопримечательность, покрытая кучей местных легенд. Включая несчастную любовь и самоубийство.

— Всё равно кто-то должен туда пойти!

Ряды пионеров внезапно начали редеть. Пока знакомые мне девушки пытались уговорить вожатую отложить поиски до завтра, я тоже потихоньку начал сваливать, но Одэвочка пристально посмотрела на меня.

— А что я-то сразу? — Ты один здесь остался из мужчин.

И правда ведь… Элеежкин куда-то слинял!

Если подумать, лагерь очень хочет, чтобы я туда пошёл. Не будем его злить.

— Ладно, но тогда…

ВЫБИРАЙ

“Я найду его сам и сделаю своей младшей сестрёнкой!”

“К кому я его принесу — та выйдет за меня замуж!”

Как вовремя большая часть пионеров ушла! Хоть позориться перед меньшим числом людей.

— К кому я его принесу — та выйдет за меня замуж! — сказал я победоносно, с выражением. Все находившиеся рядом женщины покраснели. Спасая положение, я попросил фонарик, получив который, отправился искать Укуриша.

…

Теперь, наконец-таки, есть время подумать. Итак…

Выбор и сомнение, что идёт рука об руку с ним. Непоколебимое устремление вперёд, невзирая на препятствия. Осторожное ощупывание каждого варианта. Но нужно то, что между ними.

Предыдущие дни показали, что “Совёнок” — это сложная система, управляемая выборами состояний и действий. Попытка нарушить эту систему привела к непредсказуемым последствиям. Значит, исходная теория права и будет лишь уточняться. Значит, что попытки Стэнда посеять сомнения в происходящем можно свести к злости.

Если бы он хотел мне навредить, то давно бы так и сделал. А это значит, что пока он не хочет, но впоследствии попытается. И чем активнее я буду пытаться ломать систему лагеря, тем яростнее он будет хотеть мне мешать. А значит...

Мои размышления прервала коряга, о которую я споткнулся. Что-то я слишком расслабился, надо было брать свои вещи для этого похода. С другой стороны, Семён вряд ли должен был иметь оружие, например? И тем более ходить с ним за Укуришем. Значит, предполагается, что я тоже смогу выжить тут и без снаряжения. А вот дополнительные навыки лишними не будут.

Многие из живущих заслуживают смерти. И ещё больше её хотят. Каким бы сильным ни был инстинкт самосохранения, и как бы страх ни был с ним связан, от страха цепенеют — а значит, дают опасности растерзать себя. Тот, кто по-настоящему не хочет умирать, просто так не умрёт.

Не следует побеждать страх, незачем учиться не бояться. Нужно наоборот — научиться бояться так, чтобы страх служил своей истинной цели.

В момент опасности мы вспоминаем лишь самые надёжные навыки, работавшие тогда, когда мы чувствовали себя безопаснее всего — у мамы на руках. А потому в минуту опасности цепенеем и начинаем себя вести, как малые дети. И мы настолько хотим остаться в этом состоянии, что готовы умереть — лишь бы не вспомнить более адекватные навыки.

Пока я помню об этом и отлавливаю свои желания умереть — я гораздо живучее.

Для начала хватит.