Душа "Совёнка" (СИ)

Я, конечно, лукавил, говоря, что разобрался. Разбираться я хотел вместе с ним.

В жизни много одновременно текущих процессов. Каждый из них состоит из событий. Но и каждое событие — это совокупность всех происходящих в нём процессов. Иными словами, мы творим судьбу, а судьба творит нас.

Лагерь “Совёнок” — это карман, в котором работает событийная система. Семён должен приехать, Семён должен уехать — этого не изменить. Должно пройти семь дней, прежде чем цикл перезапустится. Но всё остальное не предзадано. Логика лагеря такова, что ты должен множество раз делать выбор. Каждый раз Семён выбирает не только действия, но и собственные состояния души. Семён должен войти в лагерь одним, а выйти другим.

— Если так подумать, ты прав. Мне много раз казалось, что я покидаю лагерь немного другим человеком, — прервал меня Стэнд.

Для “Совёнка” есть состояния предпочтительные и состояния допустимые. Если Семён по ходу дела принимает всё менее и менее допустимые состояния, лагерь начинает работать с ошибками. Люди ведут себя как куклы, ты начинаешь видеть отзвуки параллельных лагерей. В моём случае изменилась даже суть навязываемых лагерем выборов.

— Ты хочешь сказать, что моя память вернулась благодаря тому, что я в определённые моменты стал поступать нестандартно? Что ж… Вполне возможно. — Совершенно верно. Теперь давай перейдём к сути того, что здесь должно произойти.

Наша жизнь подобна базару, где мужчины предлагают главный товар — себя, а женщины придирчиво выбирают. Мужчине кажется, что у него есть выбор, только если к нему выстроилась очередь.

Цена, которую платит женщина, — её эмоции. Мужчина дышит её радостью и живёт её интересом. Поэтому и то, и другое способны делать с мужчиной страшные вещи, развивая именно то, что понравилось в нём женщине.

С этой точки зрения к Семёну выстроилась очередь: 5 девушек, каждая со своими тараканами. События с ними меняют его в сторону, соответствующую девушке, развивая в нём соответствующие черты характера. Как только Семён получит их, лагерь должен его отпустить.

— Вот только я тебя огорчу — я не один раз проводил с каждой из девушек всю смену. И ничего. Так что твои построения — не более чем построения. — Почему же. Всё должно работать именно так, как я сказал. Другой вопрос — что лагерь сломан. — Сломан? — Либо какой-то механизм работает неправильно, либо там застряло что-то лишнее, либо чего-то недостаёт. Поэтому ты до сих пор здесь. — Ох как удивительно. А теперь скажи мне то, чего я не знаю. — Теперь мне понятно, почему ты здесь застрял. — И почему же?

Да потому, что ты так до сих пор и не задумался…

— Я тебе уже всё сказал. Лагерь поломанный. Эффекты от поломок — проявления твоих способностей и происходящая со мной котовасия. Как ты думаешь, что будет, если доломать его в конец? — Он просто перезапустится. Мне уже приходилось в первый же день всех убивать и всё сжигать. И ничего. — Но в нужный момент тебе приходилось делать выбор, как мне? С подобным принуждением со стороны лагеря? — Мне… — хоть я и не видел его лица, мне показалось, что он получил озарение. — Нет. Даже тогда никаких выборов. Не с кем было выбирать. — А это значит… — ? — ...что шанс у нас есть. Продолжив ломать его в том же направлении, мы сможем навязать лагерю такой выбор, чтобы он нас выпустил. Или… — Или что? — его фигура очевидно напряглась. — Мы можем ведь поступить и поинтереснее. Мы можем… Украсть его. — Кого? — Лагерь. Совёнок.

Стэнд рассмеялся.

— И как ты планируешь это сделать? Мы находимся ВНУТРИ лагеря. Мы его пленники. — Стэнд, ты здесь невесть сколько времени и обрёл гораздо больший контроль над реальностью, чем я, и так и не додумался до того, как ломать лагерь. Я здесь, если повезёт, пять дней. И ты видел, что я тут устроил. Ты во мне сомневаешься? Ладно, предположим. Ты можешь сомневаться во мне, но вот у нас всё должно получиться. Смекаешь? — Кажется, я совсем сбредил, но мне интересно. Продолжай.

На секунду посомневавшись, стоит ли начинать, я победоносно хлопнул в ладоши.

— Продолжать нечего, пока мы не заключим соглашение. Идём. — Куда? — В библиотеку.

В самом здании, понятное дело, никого не было. Повозившись с замком, я его открыл и вошёл.

— И что ты тут забыл? — спросил Стэнд, глядя, как я достаю письменные принадлежности и что-то пишу.

Наконец, я протянул ему свои каракули.

— И что это? — Инструкция. Выполним всё, как по ней, — и будет нам соглашение. — То есть я что… Должен вот это вот говорить? Бред какой-то. — Совершенно верно. Это ритуал. Я так к нему привык, что без него на дело не иду. Да ладно тебе, подурачимся маленько — и за работу.

Он что-то пробурчал прокашлялся и начал: