Душа в подарок

– Так и знал, что просто так ты в гости не пришел бы. А Аманда, между прочим, чуть не каждый день о тебе спрашивает! Имел бы совесть, проведывал бы племянницу чаще.

– О, я бы с радостью возился с нашей маленькой принцессой, но ее отец, совершенно не имея совести, взвалил на меня встречи с особами менее приятными и стократ более занудными. К примеру, с министром внешней политики. Ты знал, что у нас могут быть проблемы из-за Мертвого плато на границе с Геривией?

– Правда?!

– Нет, конечно! Но это нужно еще объяснить мистеру Рео. Он совершенно не хочет слышать никаких доводов и объяснений.

– Рео – старый паникер.

– Это потому ты его ко мне посылаешь с завидной регулярностью?!

– Извини, у меня жена и дети… – развел руками канцлер. – А от нытья Рео у Ядвиги случается мигрень. Минимум на неделю! Отчего страдаю обычно я.

– Мой папенька готовит отличную настойку от мигрени! – решила я озаботиться здоровьем герцогини Олдер. – Я могла бы отправить вестника и попросить отца…

– Приберегите ее для себя! – раздался за спиной резкий высокий, но мелодичный женский голос, и, порывисто оглянувшись, я встретилась глазами с супругой канцлера Ядвигой Эдер Олдер.

Она была красива. Светлые волосы и глаза глубокого синего цвета. Мелкие морщины, которые только подчеркивали прелесть ее лица. Еще пухлые алые губы… Она была наделена той особенной красотой женщин уже не юных, но умеющих обыграть свои достоинства так, что юные красотки кажутся блеклыми на их фоне. А поскольку я красоткой не была в принципе, то почувствовала себя вообще пустым местом.

– Супружеская жизнь непредсказуема, и никогда не знаешь, когда тебя настигнет мигрень! – улыбнулась она и протянула руку Джереми. – Рада тебя видеть, дорогой брат!

– Как и я тебя, сестрица! – слукавил вице-канцлер. Слукавил потому, что меня аж перекосило от его эмоций. И если Джереми продолжал улыбаться, прикладываясь к холеной ручке герцогини Олдер, то у меня желудок сводило от желания плюнуть и послать ее к чертям. Кажется, я теперь понимаю, почему он не спешит появляться во дворце брата. Не очень ладит с невесткой. – Ты, как всегда, неотразима!

– Врешь! – хлопнула она по плечу Холта и уделила все внимание мне.

Лучше бы она этого не делала.

Кажется, я теперь понимаю, что чувствует кролик, глядя в глаза удава. Было такое чувство, что она пытается забраться в самые тайные уголки моего сознания, выковырнуть те мысли и чувства, которым я воли не даю. И от этого заломило в висках…

Неужели менталист? Хотя, собственно, чему удивляться? В среднем классе часто встречаются маги вроде меня, а в верхах общества…

Именно потому я всегда ношу с собой булавку, плетение которой отекает любое ментальное воздействие. Но достается все равно. Еще одна, более мощная попытка пробраться в мою голову – и меня замутило.

– Ядвига! – воскликнул Джереми, явно лишь бы отвлечь высокородную родственницу. – Ты же уже знакома с моей невестой?

Глаза герцогини Олдер округлились, но моя головная боль исчезла вмиг.

– Ты не шутишь?! – вздернула бровь она, тут же растеряв весь интерес к моей многострадальной персоне. – А как же Эмили? Кажется, ты собирался ей делать предложение.

И даже несмотря на мое дурное самочувствие, эти слова царапнули по сердцу. Стало горько, и я просто кожей ощутила раздражение вице-канцлера. Но он тут же взял себя в руки, в отличие от меня.

– О! Сердцу не прикажешь! Порой одна-единственная случайная встреча меняет все. И ты больше не способен думать ни об одной женщине в мире, кроме той, что нахамила тебе посреди улицы у Большого сальборнского театра, – с какими-то особыми, мягкими и нежными интонациями сказал Джерми Холт. И мне даже перехотелось возмущаться, напоминая, что еще неизвестно, кто и кому нахамил. А показалось, что и чувства его были в этот момент такими же – теплыми и мягкими. Словно ими он пытался меня согреть, защитить. Хотя скорее это просто последствия неудачной, надеюсь, попытки Ядвиги прорваться в мои мысли. Кажется, теперь я просто не могу нормально оценивать не только чувства канцлера, но и свои собственные.

Вообще, такие ментальные вторжения в империи находились под строжайшим запретом. Иногда можно было отделаться штрафом, а иногда, если подобное нарушение повторялось, и загреметь в казематы. А уж оттуда все если и выходили, то исключительно очень законопослушными.

– Мне казалось, ты более… серьезно относишься к выбору подходящей партии! – поморщилась леди Ядвига.

– О! Наверное, мы с братом в чем-то похожи. Раз уж полюбили, то не особо обращаем внимание ни на родословную, ни на мерзкий характер, – не выдержал Джереми.

Герцогиню Олдер на миг перекосило. Мне даже показалось, что она сейчас скажет что-то резкое и злое. Но…

– Ну сколько можно? – устало спросил Федерик. – Вы хоть раз могли бы встретить друг друга не шпильками, а радушием?