Душа в тротиловом эквиваленте

— Попробую, только рассказчик из меня никакой. Значит, навалилось на меня. Туман в глазах, черточки или точки какие-то мелькают. Так оно бывает, когда напрягся что поднять, но не осилил. И чувство, будто внутри хрустит, аж нутро вздрагивает. Ну, присел. Потом вспоминать стал.

— Что вспоминал-то?

— Как жил, как тех ублюдков резал, за которых уже вторую пятилетку мотаю. Подумал, что если бы еще раз, все равно бы так сделал. Вот, собственно, и все. Как полегчало, поднял глаза, а камера — настежь и кровища кругом. Аж на потолке брызги. Паша Ставропольский, что всю войну карточки воровал, на наре удавился, а я и не слыхал ничего, будто и не рядом был. И вонь кругом такая…

Сначала думал, кто-то в камеру с топором заскочил. Потом смотрю — каждый, кто руки на себя наложил, сам себе судьей и прокурором поработал. Палачом тоже.

Думайте теперь, как оно для вас повернется. Одно замечу — сам себя строже судишь. Не по закону, мать его, который что дышло! По совести.

Вохры и начальства в тот день тоже много в штабель сложили. Видел сам — увозили грузовиками. И еще говорят, что та же картина наблюдалась и в Смольном. Но что-то не верится мне, эти всегда выкрутятся.

Все, хватит, поговорили. Прилечь бы.

В диспетчерской автоколонны 1149 в это время тоже пили чай. И разговор был похожий.

— Колька правду говорил! — возбужденно доказывала диспетчер табельщице.

— Врет он все, твой Колька! Сам подумай, что может дитя малое сделать?

Остановившись в дверях, водитель, заходивший за путевым листом, обернулся к спорщицам и веско сказал:

— Я с Николаем с Волхова до Праги прошел. Быть того не может, что врет. Просто поверить трудно, да это уж ваше дело.

Водитель вышел. Затихший было разговор, возобновился.

— А теперь представь: ребенок, босой, в летнем пальтишке посередь дороги километров в двадцати от Станового. Твой вот, далеко ли ушел бы? — спросила табельщица, задумчиво позвякивая ложечкой в стакане с давно остывшим чаем.

— Не ребенок это вовсе.

— Что, дьявол?

— Не знаю, но сатана точно не стал бы Кольке язву лечить.

Каждый прожитый день приносил жителям одной шестой части суши массу новостей и поводов поразмыслить. А кто обещал, что будет легко? Жить в эпоху перемен всегда трудно. Но зато — интересно!

— Что говорыты, дывный час настав, — делился своими огорчениями Петро:

— Я ему говорю: гордись сынку, деды-прадеды козаковалы, лихими лыцарями были!

А он мне чисто по-москальски:

— Было бы чем гордиться, батько. Я читал, что с шестого по одиннадцатый век в Поволжье, Приднепровье и на Северном Кавказе жили хазары, исповедовавшие иудаизм. «Хазара» на иврите означает «возвращение».

Исходно, славяне были их данниками, потом торговыми партнерами, и в конце концов, стали соперниками. Дело кончилось тем, что сначала Вещий Олег «отмстил неразумным хазарам», затем Святослав прошелся огнем и мечём по хазарским городам. В общем, Хазария распалась. Уцелевшие ушли в Среднюю Азию (бухарские евреи), но часть осталась на нижнем Дону и Днепре.

Позже туда бежали от половцев, печенегов, татар, своих князей множество славян и образовали чисто разбойничью вольницу, в которой хазары просто растворились, оставив битым и беглым в наследство лишь гордое название «хазаким» — сильные, или в единственном числе хазак — сильный.

Так вот, батька, если немного подумать, то кем он был, наш предок, бесшабашный казак Тарас?!

И про имя потом добавил, не наше оно, греческое. Означает смутьян, безобразник. А бесшабашный — это не синоним слов лихой, удалой и храбрый. Тарас просто шаббат (субботу) не соблюдал. Чем тут гордиться?!

— Так может запьем это дело? — предложил собутыльник, щедро наливая себе и Петру.

— Запьем, — ответил Петр, подозрительно покосившись на аппетитную, шкворчащую жиром на сковородке домашнюю колбасу.

— Что смотришь? Колбаса свежая.

— И с колбасой тоже одно недоразумение, — огорченно отозвался Петр.

— Мой-то что говорит: ковбаса наша — это слегка исковерканное русское слово колбаса. И почему оно русское, сыну тоже непонятно. «Коль басар» — в переводе значит «чистое мясо». Так до сих пор торговцы на Востоке кричат, чтобы покупатели знали, что жил, хрящей и прочей гадости в товаре нет.

— Да что ж это деется, люди добрые?! — сокрушенно вымолвил собеседник.

Похожие чувства испытала учитель русского и литературы средней школы? 101 города Москвы. Стоило ей оговориться, что тайна происхождения этого слова по сегодняшний день является предметом дискуссий среди языковедов, из класса послышалась реплика:

— Тоже мне, бином Ньютона нашли!

— Может быть Вы, ученик Кац, поможете развеять наше невежество? — ехидно спросила учительница.