- Ты все равно его отдашь... - прошипел жрец, переводя мутный взгляд на князя. - И я знаю, как тебя заставить это сделать... Я знаю...
- Не надо... - попросила я, но он не обратил на мои слова ни малейшего внимания.
- Лунастеф! - Прохрипела я, с трудом дотягиваясь онемевшим пальцем до камня, и потирая, - умоляю тебя, солнышко, помоги мне.... - мой голос сорвался, Ксеронос выбрал орудие и одним движением вскочил на ноги. А ну, как он тоже оборотень? Ведь тогда сфера примет внутрь и его! Мы же потеряем свою защиту...
- Пожалуйста, - прошептала я вслух.
- Ну уж нет... - Засмеялся мужчина, решив что я обращаюсь к нему. - И не проси! Не поможет!
- Умоляю тебя... - Я почти чувствовала, как сводит от напряжения пальцы, но продолжала поглаживать пульсирующий камень, - защити его...
Защити его....
- А? Что! - Обернулся мой персональный маньяк. Сфера изогнулась, окутывая и моего любимого. Сердце, до этого напряженно застывшее, дернулось, и неистово забилось, застучало в грудную клетку, словно стремясь выскочить сквозь ребра и броситься к нему на помощь. Даже уши заложило...
- Да что это за свинство-то такое? - Возмутился он. - Как ты смеешь мешать мне развлекаться? - Он смотрел на меня, как раздосадованный учитель на нерадивого, не выучившего уроки, ученика. - Ты что это вытворяешь, деточка, а?
- Ничего, - прошептала я, голос отказывался мне служить, но это сейчас меньше всего волновало меня, - ничего. Я просто защищаюсь от твоего безумия... Говорят, безумие заразно...
- Что? - Его глаза опять стали мутнеть.
- Может, - ответила я, как всегда в минуты волнения, говоря вслух, - вскроет себе вены?
- НЕ ДОЖДЕШЬСЯ! - заорал Ксеронос. И брызжа слюной рванул куда-то, вон из камеры.
- А жаль... - прошептал мозг, - я так надеялся посмотреть...
- Маньяк! - Тихонько фыркнула я, еще не рискуя смеяться, но уже чувствуя, как по телу начинает распространяться волна облегчения...
Кажется, Господь смилостивился, сжалился над моими нервами и послал мне краткую передышку. Тяжело дыша и кусая губы от напряжения, я попробовала вывернуться из ременных захватов. Кожа протестующее засаднила. Потом взвыли мышцы. Боль стала пульсировать все сильнее, скромно намекая мне, что ЭТО - не самая лучшая моя идея.
Но, увы, другой у меня не было. Пока что, мы были одни в открытой настежь камере, и никого из наших мучителей не было слышно. Идеальный вариант для побега. Если бы мы еще и не были привязаны...