Душа зла

Бролен тут же отругал себя, что забыл об этом, и теперь старался вспомнить, что имел в виду, когда произнес это «на случай, если…». Джульет была красивой девушкой. Даже очень. Однако он умел четко разделять работу и личную жизнь, не делая из этого правила никаких исключений. Одна из заповедей, оставшихся у него со времен учебы в ФБР. Какой бы очаровательной ни была девушка, он всегда старался смотреть на нее иначе, нежели любой другой мужчина, привлеченный ее красотой и обаянием.

— Точно, припоминаю, — соврал он. — Послушай, все-таки тебе надо последовать моему совету: не нужно оставаться одной в такие моменты: выйди, развейся; сомневаюсь, что для тебя окажется полезным всю ночь вспоминать те события… Так ты точно впадешь в депрессию. Не хочу драматизировать — я пытаюсь всего лишь помешать тебе зациклиться на том… случае.

Несколько месяцев подряд, после нападения на Джульет, Бролен интересовался тем, как проходит ее лечение — она регулярно посещала Службу помощи жертвам агрессии, созданную при полиции Портленда. Там ее научили мириться с происшедшим почти так же, как приходится соглашаться со смертью близкого человека: решительно принять это, чтобы потом всю жизнь не ощущать на себе гнет случившегося. Ей рассказали, что лучше несколько раз как следует поплакать, чем загнать душевную травму внутрь, ожидая, что та постепенно будет где-то там разлагаться. Джош знал, что она справилась, доказав, что обладает волей борца, однако тягостные воспоминания могли вернуться к Джульет снова, особенно в годовщину трагедии.

Было слышно, как на другом конце провода Джульет вздохнула.

— Я идиотка, мне не следовало тебе звонить… Сожалею.

— Не говори так. Я рад тебя слышать, — заверил он. — На самом деле я тоже хотел тебе позвонить, но… с этой работой… Знаешь, для меня тоже очень важным было все то, что тогда произошло. — Чувствуя, что Джульет напряглась, полностью уйдя в свои мысли, он добавил: — Хочешь поговорить об этом?

Вместо ответа Джульет сказала:

— Я не рискнула сама попросить тебя. Боялась, что ты воспримешь это как навязчивое приглашение. Если ты приедешь, это не сильно тебя отвлечет от дел?

Бролен округлил глаза: предложение Джульет выходило за рамки того, о чем он думал. Он надеялся, что они всего лишь поговорят по телефону, и ему не придется ехать через весь город. Но молчание Джульет отвергало любую попытку отказаться, он должен был сделать это ради нее. И в глубине души, вопреки рассудку, он ощущал, что ему что-то очень нравилось в этой девушке, и эта симпатия выходила за рамки его профессиональных обязанностей… Ее личность, образ жизни.

«Всего час или два, — подумал он, — ради того, чтобы просто поддержать ее, а потом я вернусь и лягу спать».

— О'кей, я еду. Доставай бокалы и грей диван, буду у тебя через сорок минут, если, конечно, найду свой телепортатор.

Он почувствовал, как она улыбнулась. Ей стало спокойнее.

* * *

Миновав Шенандоа-террас, престижный квартал Портленда, белый «Мустанг» поехал мимо зданий, возвышавшихся над остальным городом. В конце Шенандоа располагались два просторных дома, за которыми начинался лес. Дороги дальше не было. Поразмышляв несколько секунд, Бролен поднялся на крыльцо меньшего из двух особняков.

«Неплохой вид, — подумал он, осматриваясь. — Не так много соседей, просторно и лес, где можно бегать по утрам, прямо рядом с домом — что еще нужно?»

Дверь отворилась.

Стоя на пороге, Джульет радушно улыбалась Бролену.

— Спасибо, что пришел, — произнесла она, приглашая его войти.

Бролен немного растерянно улыбнулся ей в ответ, не зная, как реагировать. За те несколько месяцев, что он не виделся с ней, Джошуа забыл, насколько она очаровательна. Не вынимая руки из карманов, Бролен вошел в холл.

Джульет указала ему на открытую дверь.

— Принесу кофе, располагайся, — произнесла она, удаляясь в сторону кухни.

Бролен прошел в большую гостиную с множеством диванчиков, кресел, низких столиков и камином — таким огромным, что туда можно было шагнуть, не сгибаясь. Над камином располагались перила мезонина и стеклянная дверь. Мысль, что он оказался в подобном месте, показалась Джошуа забавной. Его кроссовки, потертые джинсы и старая кожаная куртка совершенно не соответствовали здешней обстановке.

— Тебе покрепче? — крикнула Джульет из кухни.

Джошуа не стал объяснять, что не пьет кофе с тех пор, как бросил курить: нынче вечером он сделает исключение. Повернувшись, он увидел черный лакированный «Бёзендорфер» в окружении зеленых растений. Он подошел и поднял крышку, его пальцы мягко коснулись клавиш.

— Ты играешь? — спросила Джульет, появляясь у него за спиной.

Бролен тут же прервался, виновато улыбнувшись.

— Нет. У моих родителей было фортепиано, однако отец запрещал мне к нему прикасаться.

— Это глупо. Зачем тогда оно вообще нужно?

— Полагаю, он сохранил его в память о своих родителях, а может быть, он просто не хотел, чтобы кто-то на нем играл. Не знаю. А ты?

Джульет подняла брови:

— Начала учиться в восемь лет. Наверное, я уже должна была стать виртуозом, но, к огромному разочарованию моих родителей, я очень слабый музыкант.