Душа зла

— Верно, — ответил Бролен. — Он не только заранее готовит место, где собирается совершить убийство, но и выбирает жертву. Он убивает не случайных людей. Надо понять, что связывает первую и вторую жертвы, найти общие места Наверняка что-то есть.

— И так же не случайно, что место преступления оказалось очень далеко отсюда, — предположил Салиндро. — Быть может, он выбрал его, чтобы таким образом передать нам какое-нибудь очередное послание.

Бролен кивнул.

— Вспомни первое письмо, стихи из «Божественной комедии»: «Я очутился в сумрачном лесу», и вот он оставляет свою первую жертву в чаще леса. Второе письмо говорит нам о первом круге ада, и в этот раз он бросает жертву возле входа в канализацию. А что может символизировать преисподнюю лучше, чем черная, зловонная клоака?

— Если он собирается действовать дальше, ему придется тащить туда, под землю, все тела.

У Бролена вдруг потемнело в глазах.

— Работодатель сказал, что Элизабет вышла из здания в 18:15, так?

Салиндро кивнул.

— А мы предполагаем, что она умерла в районе полуночи? Ларри, убийца совершенно точно похитил ее сразу после окончания рабочего дня, иначе она бы успела встретиться с нянькой. То есть она оставалась наедине с преступником несколько часов…

Бролен представил себе эту ужасную картину. Пытки, изощренное насилие. Он вспомнил серийного убийцу Джона Уэйна Гейси, переодевавшегося клоуном и похищавшего детишек. Он пытал их, насиловал и душил, но не до конца — приводил в чувство и начинал все сначала. В итоге тридцать три похищения, закончившихся гибелью жертв. А что было с Элизабет Стингер? На какую голгофу пришлось подняться ей за эти несколько часов?

— Надо схватить его, Ларри, и быстро.

— А как мы это сделаем? Пока мы будем показывать фотографию жертвы всем торговцам с бульвара Колумбия и доберемся до ее дома, он успеет убить половину города, а мы все еще ничего не будем о нем знать. Случится чудо, если кто-нибудь вспомнит коричневый «Меркури-Капри» с мужчиной за рулем. Такой хитрый парень, как он, наверняка не оставил в машине никаких следов, готов поспорить!

Бролен внимательно осмотрел автомобиль.

— Зато у нас есть одно долбаное преимущество перед убийцей, — произнес он так тихо, что Салиндро подумал, что инспектор говорит сам с собой. — Он наверняка не думал, что мы найдем машину так быстро.

— И?

— У нас есть всего несколько часов. Даже если он не ожидает, что нам удастся это сделать… — Бролен окинул взглядом стоянку и добавил: — Этим-то я и могу воспользоваться, чтобы его поймать.

41

— В ФБР это называется «проактивный метод», — пояснил Бролен, обращаясь к коллегам.

Ллойд Митс с сомнением поглаживал свою бороду.

— Ладно, и что представляет собой этот метод? — спросил капитан Чемберлен.

— Мы используем сведения о нашем противнике и его ошибку, чтобы заманить в ловушку и поймать, — пояснил бывший агент ФБР.

— Но мы ведь ничего о нем не знаем! — запротестовал Бентли Котленд. — Какую его ошибку вы собираетесь использовать?

Бролен встал с кресла и посмотрел на мужчин, собравшихся в кабинете. Капитан Чемберлен со своим заместителем, инспектором Ллойдом Митсом, будущий помощник окружного прокурора Котленд и Ларри. Все они глядели на него, словно на какую-нибудь диковинную птицу.

— Вы не услышали то, что я постоянно твержу с начала расследования, — ответил Бролен, внимательно посмотрев на Котленда. — Его преступления — это попытка говорить с нами, он, сам того не понимая, пытается общаться с нами, прибегая к своим смертоносным выдумкам, его поступки являются отражением его неосознанных фантазий. Я уже говорил вам, что он страдает нарциссизмом. Эти преступления имеют четкий сексуальный, пронизанный самолюбованием, подтекст. Убийца рассматривает жертву не как живого человека — он воспринимает ее лишь в качестве необходимого инструмента для получения удовольствия. Он безразличен к чужой боли, использует жертву лишь для того, чтобы насладиться. Далее. Благодаря второму письму, мы теперь знаем, что с ним заодно действует Ворон. Быть может, не непосредственно во время совершения преступления, но он в курсе всех шагов убийцы, потому что они действуют сообща.

Бролен сделал короткую паузу, желая убедиться, что все присутствующие его понимают. Затем продолжил очень серьезно: