Душегуб (СИ)

Мария рухнула на колени.

- Все правда, батюшка. Всё истинная правда. Если бы не Ванечка, уже на погосте бы лежала.

Поп снова повернулся к смиренному Денису.

- Ты его избил?

Соколов пожал плечами.

- Один раз ударил. Сильно не бил, побоялся пришибить до-смерти. Рука-то у меня тяжёлая. Он упал и уснул.

- А потом?

- А утром он снова на меня... Напал. Только я его ни разу не ударил. Ни разу... Руки подставлял, да голову берёг. Потом он схватил топор и хотел меня убить. Но я топор отобрал...

Священник решительно встал и вышел на веранду.

- Пётр! Иди сюда!

Завёл Прохорова старшего в гостиную, снова уселся. Скомандовал Денису.

- Повтори.

Тот повторил.

- Так было дело? - Строго спросил отец Аркадий.

Петр посмотрел на Дениса, на Марию, на Гагарину. Насупился.

- Ну, так.

- Ты хотел своего сына убить?

Петр ещё больше насупился.

- Он отца не чтит...

- А что ты сделал, чтобы он тебя чтил?!

- Я его породил!

Отец Аркадий грохнул кулаком по столу.

- Замолчи!... - он зло перевёл дыхание, перекрестился три раза, - Господи прости, Господи прости, Господи прости. Не по воле своей грешу злонравием!..

И снова к Петру:

- Ты хотел лишить жизни своего сына и свою жену? Ты знаешь, что покушение на смертоубийство, есть - преступление?! Ты слышала, Варвара Ильинична? Пожалуй, сообщу я о нём. Пусть пойдёт под суд честной.

Петр так и стоял, насупившись и зыркая исподлобья. Тишина стояла пару минут. Иерей грозно оглядывал присутствующих. Остановился взглядом на Денисе. Хмыкнул.

- Ну, то, что этот бычок отлупил четверых мужиков, не удивительно. Сколько тебе лет, отрок, что-то я запамятовал.

- Семнадцать, ваше преподобие, - склонился Соколов.

- Я вижу, Варвара Ильинична, что бесов тут изгонять не надобно. Тут жалобщиков в кнуты брать следует... Ох, темнота. Что за народ у нас? А? Как ты с ними управляешься? Ума не приложу.

Варвара сморщилась, скривила губы, всхлипнула, заблестела слёзкой.

И тут выступила вперёд Глаша.

- Ваше преподобие! Варвара Ильинична у нас - святая! Истинно говорю вам - святая!

Поп размашисто перекрестился на восток. Все повторили за ним. После поинтересовался:

- А что это Иван так вырядился?

- Ах, ваше преподобие, - снова прослезилась Варвара, - Серёжа всегда мечтал, чтобы у двери стоял лакей.

Поп ухмыльнулся. Потом как бы спохватился:

- А вот ещё до меня дошёл слух, что ты, Варвара, у помещика Ливанова лошадь застрелила.

Варя, не поднимая глаз, отвечала:

- Ливанов в гости приехал, и начал непристойно себя вести.

- Он, что - попытался...? - вопросительно протянул Аркадий.

- Да... Он покусился на мою честь. Но... Я вынуждена была оставить Ливанова ночевать в усадьбе. В ночь выгонять гостей на улицу это не эстэтиек. И приказала Ивану спать у моего порога. И Марго всегда со мной.

- Марго?...

- Марго, - это шпиц. Собачка. А когда Григорий Семёнович пытался прокрасться ко мне в спальню, он наступил на Ваню и упал. Тут и Маргоша ему в ногу вцепилась.

Варя перевела дух.

- А утром, перед тем как уехать, Ливанов застрелил из пистоля Марго. А я за неё двадцать рублей золотыми отдала в Архангельске. Графиня Милевская подтвердит. И любила я её. Сильно любила. Она такая... А его кляча и того не стоила.

- Так ты её застрелила, таки?

- Грешна, ваше преподобие. Застрелила. Сначала хотела Григория Семёновича продырявить, но вовремя опомнилась.

Потом вскинулась.

- А он тоже хорош. На женщину пистоль целить. Хорошо, хоть Ваня меня собой закрыл...

- Так он и в тебя собирался стрелять?!

- Да! - возмущалась Варя, - он второй пистоль вынул из-под сюртука и на меня...

Голос у неё осёкся, она судорожно вздохнула.

- Он думает - если я одна, так и постоять за себя не в силах?...

Священник успокоил.

- Не расстраивайся, Варвара Ильинична. Господь не позволит обидеть вдову героя.

Тут Варя и вовсе раскисла. Закрыла лицо ладошками, заплакала. Поп сидел спокойно. Он умно глядел на хозяйку и ждал, пока та успокоится. Потом задумчиво произнёс:

- Надо Ливанову сказать, чтобы поосторожней сватался. А то, так и живота лишиться недолго. А отрок, значит, себя подставил?

Еще с полчаса Аркадий сидел, чаёвничал. Рассказывал новости. Наконец встал.

- Ну, ладно. Пойду епитимью накладывать. Прохоров, пошли.

Вышел на крыльцо. На дорожке стояли три мужика. Петр отошел и встал рядом с ними.

Иерей осмотрел стоящих тяжёлым взглядом, каждого по отдельности, и заговорил.

Он завещал низким рокочущим голосом. Откуда только что и взялось.

- Ну, что, чада мои неразумные? Зачем же вы на истинно верующих православных напраслину возводите, обвиняете в сатанизме?

- Дак, это... вышел вперёд мужичок, получивший в своё время от Дениса по фаберже, - он отца не уваживает... а ежели кажный начнёт отца бить, то чё?

- А кто вам сказал, скудоумные вы мои дети, что сын избил Петра? - Снова пророкотал Аркадий.

- Так, он же и сказывал. Петр-то.

- А почему вы решили, что он говорит правду? Может, он просто - глуп и врёт?

Мужик мял в руках шапку-гречник, вздохнул:

- То, что глуп - есть такое. Это за ним таво, - он шмыгнул носом, - Водится...

- А вот перед тем, как идти парня убивать, может следовало бы и сына спросить, и мать? Как мыслите, чада?