Душегуб (СИ)

- Я, потомственный дворянин, внук боярина Ливанова, сын действительного статского советника, буду говорить с холопом?! А ну, прочь с дороги! Прочь, я сказал!

Денис покорно сошёл на траву и склонил голову, исподлобья наблюдая за всадником.

Тот засунул ствол за ремень. Проезжая мимо Дениса, он взмахнул плёткой и злобно хлестнул стоящего мужика. Всё вполне предсказуемо. Денис перехватил конец плети, и через секунду, барин валялся в дорожной пыли, слетев с коня.

Ударив два раза в голову скандального мужика, Денис выпрямился, огляделся, - всё тихо. Он перекинул бесчувственное тело через седло, взял вороного под уздцы и повёл его налево в тайгу.

Ливанов очнулся, когда на него побрызгали водой из ручья. Его руки, за спиной вокруг сосны, были связаны его же плёткой. Он насупился, огляделся, задёргался.

- Эй! А ну, отвяжите меня! Отвяжите, немедля!

Из-за спины вышел Денис, встал перед пленником.

- У меня к тебе есть вопросы...

- Да как ты смеешь! Холоп! Быдло!... Ох!

Он получил в солнечное сплетение и снова потерял сознание. Очнулся от горсти холодной воды на лицо.

- Не надо кричать, - спокойно сказал ему Денис, - нам надо поговорить без истерик.

- Ты, тварь! Да ты знаешь - кто я?!... Ох!

Удар в печень снова вывел его из строя. Поток воды на голову привёл его в сознание. Денис стоял перед ним и задумчиво смотрел на привязанного, как столяр смотрит на берёзовую заготовку. В руке он держал мокрый Ливановский сапог, из которого и поливал того.

Молчание затянулось. Наконец Григорий открыл рот:

- Чего ты ждёшь, ничтожный?

- Жду, когда ты снова начнёшь кричать...

Подождал немного, и ударил снова в грудь. Привязанный задохнулся, но сознания не потерял. Прохрипел:

- За что?.. Я же не кричу...

- Это, чтобы ты понял - кто тут главный. Так что скажешь? Кто тут главный?

- Пшёл прочь, скотина!... Ох!

Денис поморщился.

- Вроде ребро сломал. Да ладно. Всё равно убивать.

И пошел с сапогом к ручью.

Очнувшийся Ливанов уже смиренно молчал. Денис почесал подбородок.

- Итак - вопросы. Первый...

- Я больше не буду...

Соколов удивился?

- Чего не будешь?

- Обижать Гагарину... Ох!

Процедура с сапогом повторилась. Денис невозмутимо продолжал.

- Не надо меня перебивать. Итак. Первый вопрос - у тебя деньги есть?

- Нет.

- Мда-с... Тогда - зачем ты мне нужен?

Ливанов никогда не слышал о киднепинге. Но понял, что сейчас его будут убивать.

- Есть! Есть деньги!... Ох!

Сапог. Вода. Пробуждение.

- Не надо кричать. Мы всё можем обсудить спокойно.

Соколов говорил тихо, вежливо и доброжелательно. Ливанов захрипел:

- Кто ты?.. Что ты за человек?.. Ты не человек...

- Да как хочешь... Давай сначала... У тебя, как я понял, есть деньги...

- Да, есть. В кошельке.

- Это я уже знаю. Там всего двадцать рублей ассигнациями.

- Больше нет.

Денис почесал бровь.

- Меня интересуют более крупные суммы. Например, тысяча. Нет... Три тысячи. Сможешь ты заплатить за свою жизнь три тысячи рублей?

Ливанов сразу сориентировался:

- Одну тысячу.

- Что - одну тысячу?

- Я могу дать одну тысячу.

- Отлично, - кивнул Соколов, - значит три у тебя, всё же, есть?

- Это же грабёж. Это бесчестно, - обессилено всхлипнул барин.

А "холоп" печально объяснял:

- Да, дружище. Это грабёж. И это нечестно. Увы. Такова жизнь... Скажу откровенно, - не следовало тебе напирать на Вареньку. Она святая женщина, никому, ничего плохого не сделала. Сидел бы ты в своей Юроме, и всё было бы в порядке.

Денис профессионально вел разговор к нужному ему итогу.

- Давай договоримся: Ты мне подскажешь, где мне взять три тысячи... Мои три тысячи. Я пойду и возьму эти деньги. Потом приду сюда, развяжу тебя, и иди куда хочешь.

- Ты заберёшь всё. Ты заберёшь. Я же вижу, - сипел Ливанов. Видимо, действительно рёбра у него были сломаны. Дышал он часто и мелко.

Соколов горестно вздохнул.

- Господи... Ты что? Ты деньги ценишь больше, чем жизнь? Ты же сможешь ещё накопить. Не понимаю, в чем трудность... Я же сейчас буду тебя бить... Больно... Ну?

- Хорошо, - сдался Ливанов, - деньги в сундуке. Сундук в моей спальне.

- Сундук большой?

- Высотой... - Григорий облизнул пересохшие от боли губы, - по колено. И шириной - в локоть.

- Тяжёлый?

Ливанов расстроено повесил голову.

- Тяжёлый. Там золото.

- Окно в спальне есть?

- Есть, конечно.

- Куда смотрит окно?

- На лес смотрит.

- Ладно, проверю... Собаки?

- Два пса на цепях. Но они тех окон не видят...

- Ключ от сундука?

- У меня в кошельке.

Соколов ударил Ливанова в печень, задев сломанные рёбра. Тот хрюкнул и снова потерял сознание, повиснув на завернутых за спину руках. Денис не спеша зашёл сбоку и крутанул голову на расслабленной шее. Позвонки хрустнули. Ливанов умер.

Денис тяжело вздохнул и начал создавать картину несчастного случая.

Развязал покойника, натянул петлю плётки на правое запястье. Погладил коня по храпу.

- Хорошая коняга.

Кожаный шнур повода захлестнул петлёй на левой руке Ливанова и повёл коня к ручью. Тело, волокущееся рядом с вороным, ползло сначала по редкой таёжной траве, потом захлюпало по воде. Мерин подёргивал головой, недовольный повисшей на узде тяжестью.