Душехранитель

Да, да, уже слышу твой насмешливый голос, который говорит о том, что мне, как всегда, нечем больше заняться, кроме как изобретать дурацкие оксюмороны и бросаться избитыми фразами. Что ж, теперь я вижу: ты расположена к общению со своим полузабытым супругом. Тогда, конечно, я отложу всю эту ерунду и… Ну вот, теперь я полностью к твоим услугам. Такая изысканная редкость — твое внимание!

Что? И тебя мучает ностальгия? Родная моя, это так единит нас всех…

Хочешь, вспомним, как мы увиделись с тобой впервые? Оу! Этого мне не забыть. Ты родилась в одну ночь с Алом, но только на другой стороне Земли. Наверное, даже с первым своим криком ты была прекрасна…

Не перебивай, я продолжаю. Да, да, я склонен к сентиментальности. Годы идут, я тоже не молодею.

Гм… Нас познакомила моя волчица, Бэалиа. Ты очень понравилась ей. Ты и впрямь была чудесна в тот серый день. Мы с Бэалиа и волком Ала гуляли в «кратере» — ну, то местечко в большом парке Эйсетти, который все местные называли кратером. Помнишь его? Конечно, помнишь. Не притворяйся.

Накануне мне приснился сон о Луне. Это был страшный сон. Страшный и красивый одновременно. Я чувствовал, как сотрясается Земля. Из пучины морской в небеса поднялась гигантская волна, и я очутился на ее гребне. И волна выбросила в небо плоть от плоти Земли, и я видел, как удаляется наша планета. Мне было холодно и жутко. Я знал, что больше не вернусь домой никогда.

Когда мы бродили с Бэалиа и Натом в «кратере» — пересохшем котловане для лодочных прогулок — я вспоминал свой сон, вспоминал Луну. Это состояние было похоже на мое нынешнее: казалось, я знаю прошлое, настоящее и будущее; мерещилось, что я могу управлять всем этим; мнилось, что я наконец вспомнил, откуда мы пришли…

И тут — ты. Кстати, всегда хотел спросить: что ты делала тогда в том парке? Зачем пришла? Как оказалась на берегу «кратера»? Почему Бэалиа бросилась именно к тебе? Впрочем, все это уже неважно…

Я испугался. Волчица была доброй и никогда не причинила бы вреда человеку, но все-таки душа зверя — загадка…

А ты смеялась и трепала ее белоснежную шерсть. И смело сказала мне: «Что хозяин, что его пес!» Я ответил: «Это псица». Ты махнула рукой: «Неважно! Вас обоих можно показывать за деньги!» Я не слушал. Я понял, что влюбился в тебя. Хотя и знал, что ты приведешь меня к гибели.

Говоришь, это моя особенность, моя черта — влюбляться в того, кто приводит к гибели? Наверное, тебе известно больше, чем мне. Из всех нас одна ты помнила все. И никому ничего не говорила… Нет, я не укоряю…