Душелов

   Скакать пришлось недолго. Вот уже показался печально знакомый участок берега, изгибающийся подковой, где над поверхностью реки нависал козырек скального массива, а под ним бурлила воронка, засасывая под землю воду. Не доезжая до него, спрыгнул с космача перед притопленным древесным стволом, подошел ближе. Остановился. Странное в душе чувство, когда смотришь на место, где состоялась твоя казнь. Когда разглядываешь торчащие из ствола обломки стрел, пронзивших твое тело... и с которых теперь свисают лишь лохмотья, которые когда-то были твоей одеждой, а от самого тела не осталось ничего, даже костей. Все растворилось прахом. Воспоминание все еще яркое, живое... воспоминание смерти. Право, очень специфическое ощущение. Гнев. Страх. Ощущение бессилия. И желание мести. Но мстить уже некому - от тел прислужников тоже ничего не осталось. Как и говорил Дар, из-за условностей игровой механики, с воинства Губителя практически никогда ничего не выпадает, смерть заставляет и оружие, и броню рассыпаться прахом вместе с телами. На траве от трех воинов остались лишь смазанные силуэты тел из серой взвеси. Зато я с радостью и облечением обнаружил в траве обоих "Костяных убийц", вместе с полупустой флягой - пояс соскользнул с одежды аватары, когда тело "развеялось". Старый пояс я хозяйственно заснул в котомку, вдруг пригодится, а кинжалы пристегнул к новому, сразу почувствовав себя гораздо увереннее.

   Развернулся, чтобы топать обратно...

   И случайно подцепил носком сапога плеть прислужника, валявшуюся в траве рядом с силуэтом из праха. Так значит, от них все-таки что-то остается... Подобрав плеть, всмотрелся в характеристики:

   "Кошка-девятихвостка", плеть подчинения, урон 14-20. Встроенная способность: "Подчинение" - накладывает на дружественное существо ауру 100% ускорения на 10 секунд. Восстановление - 30 секунд.

   При тщательном рассмотрении выяснилось, что сплетено сие орудие пыток из дубленых кожаных полосок, половину от длины, сантиметров сорок, составляет плотная гибкая рукоять, остальное - девять "хвостов" с острыми металлическими наконечниками. Да уж, если приложить по незащищённым частям тела, мало не покажется. Не жалели прислужники своих собачек, явно не жалели. Я запихнул плеть за пояс, с некоторой толикой злорадства подумав, что это хоть какая-то компенсация за перенесенные страдания. Но прежде чем покинуть место своего упокоения, бросил последний взгляд на лохмотья, оставшиеся от куртки и штанов, исполосованные ударами мечей и когтей. Криво усмехнулся. Нет тела - нет дела. Резким движением сорвал одежду со ствола и швырнул в воду. Вот и все похороны. Не было ничего. Я жив. И собираюсь выживать впредь.

   Провожая взглядом свое подношение реке, уносимое течением, собрался уже вернуться к флегматично щипавшему траву конику, как вдруг обнаружил, что из-под воды на меня смотрят четыре глаза на подозрительно знакомых черепашьих мордах.

   - Привет, Обжора, - невольно вырвалось у меня. - Какого черта ты там делаешь? Где твой хозяин?

   Черепут после моего возгласа шумно всплыл и выбрался на берег. Я поспешно шагнул в сторону, избегая брызг. Зверюга деловито почесала вдоль берега против течения - по следу копыт, оставленному космачом. Отбежав на десяток метров, питомец развернулся всем черепашьим телом, вопросительно глянул на меня обеими головами. Приглашал следовать за собой? Убедившись, что я все понял правильно и двинулся за ним с конем в поводу, черепут устремился дальше. Далеко идти не пришлось. Возле особенно густых зарослей кустарника зверь снова притормозил, а затем... кивнул. То есть дернул обеими бошками в сторону примятого прохода, ведущего в растительную гущу, но выглядело это именно как кивок. Зверь оказался сообразительнее, чем я думал.

   Оставив коника, я осторожно вошел в кустарник...

   И увидел Дара, почти скрытого ветками.

   Маг лежал на спине - голова откинута, лицо мертвенно-бледное, сырая одежда в разводах грязи. Из шеи торчит расщепленный обломок стрелы, вокруг ранки - засохшая корка крови.

   - Твою ж...