Взглянем же на себя (паче же я, грешный, должен попечение о себе иметь), есть ли в нас хоть след смирения? И имеем ли старание о стяжании оного? Оно у нас в книгах, на письме, на языке, а в сердце не запало; и малое приражение слова, взгляда, а паче дела от ближнего, — возгораемся яростью, и раздуваем оную помыслами поречения на ближних, и мещем ядовитые стрелы слов, и пребываем смущая и смущаясь, не только часами, но и днями, и что о таковых пишет св. Дорофей, ужасно сказать: «под адом суть дондеже действуют страсти!» Где же святое смирение?! А оно бы нам помогло. Пиша о сем, вам и себе напоминаю… (IV, 133, 339—340).
…Довольно тебе известно, что в духовной жизни самый нужнейший плод есть смирение, — чему мы научаемся только языком, а на опыте не хотим и коснуться (V, 22, 54).
Описываешь свои немощи и неустроения, и очень бывает тяжко на душе. Спрашиваешь: что тебе делать в таком случае и чем себе помочь? Одно есть самое лучшее и благонадежное средство к свобождению себя от всех сих обстояний: смиренномудрие сердца. Не имея на чем опереться от дел своих, невольно должно видеть в чувстве нищету свою и возвергать на милосердие Божие упование свое. Он на смиренные призирает и смиренных утешает. Почаще старайся видеть и считать себя худшею всех, и не дерзать кого зазреть, презреть и осудить, помнивши, что мы еще хуже их. Хотя бы кто и принес на среду некое о ком слово к осуждению, загради уста свои и рцы: «мне ли судить их, когда сама в язвах лютых низлежу?» И тех воспользуешь, и сама не повредишься… Смирение успокоивает, а от гордости смущение и всякое неустройство происходит (V, 280, 404).
Святые и богоносные отцы написали о великих дарованиях духовных не для того, чтобы всякий безрассудно стремился к получению их, но для того, чтобы не имеющие оных, слыша о таких высоких дарованиях и откровениях, получаемых достойными, сознавали свою глубокую немощь и великое недостаточество и невольно преклонялись к смирению, которое паче всех деланий и добродетелей нужно для ищущих спасения (II, 361).
Жизнь наша есть духовная брань, а мы — воины, подвизаемся против духов злобы поднебесных; надобно же иметь против них оружие, а оно есть смирение, с коим удобно можем им противостать; об оном всего более должны мы пещись при всех наших трудах и подвигах и при сообращении с нашими ближними. Самая любовь со смирением нераздельна. (1,7,34).
…Говорит св. Пророк: на пути сем, по немуже хождах, скрыта сеть мне (Пс. 141, 4). А сетей‑то оных очень много, и ходящие вне пути смирения попадают в них и запутываются; преподобный Антоний видел множество распростертых сетей и возопил: «кто может избежать оныя?» На что получил ответ: «смиренная мудрость!» Столь высока эта добродетель, что ни одна добродетель не может без нее быть твердою; даже и самая любовь имеет с нею тесное совокупление: «любовь возвышает, а смирение не дает пасти», — пишет св. Иоанн Лествичник… (I, 98, 207).
…Смирение — неприступная твердыня для умных татей (Ш, 25, 83).
Мое было и есть желание, дабы ты приобрела смирение, сохраняющее от всех сетей и козней вражиих и доставляющее спокойствие и спасение (III, 271,480).
Будьте мирны и здоровы, в духовных бранех мужественны, а не малодушны; крепкое оружие на врага — самоукорение и смирение, потому оно и трудно, что сокрушает всю его силу, и он тому противится: искус покажет пользу оного! (IV, 15, 30).
Спрашиваешь ты, почему трудно сказать это маленькое слово прости? Не будет ли довольным ответом для тебя св. Симеона Нового Богослова 31 глава: «когда только кто оскорбится за досаждение, уже познается, что древнего змия обносит в недрех»; а он и делает этот труд, что не допускает себя укорить, между тем мучит немирствием и смущением. Познав на опыте пользу от слова «прости», не оставляй оного (III, 232, 388).
Одно слово прости, с сердечным сознанием, попаляет врагов и мир дарует (IV, 231, 518).
Пылкий характер и гордость были причиною сего поступка<самоубийства>. Как эта страсть богопротивна, — почему и должно против оной всеми силами сопротивляться богоугодным смирением; но, к сожалению, люди мало о нем пекутся, да и мало понимают его (I, 84, 177).
Все зло от гордости происходит: а все блага смирением приобретаются. Велика сия добродетель — смирение! И как драгоценный камень редко обретается, а паче в нынешнее бедственное время (I, 333, 605).