Душеполезные поучения

Перейди от теории к практике и научайся, как поступать при возмущении страстей и как приобретать терпение. И что ж надобно терпеть? то ли, когда мы бываем поносимы и укоряемы по вине нашей, или то, когда невинно нас поносят и уничижают? Кажется, в этом‑то и состоит терпение: когда мы невинно страждем; да и Бог это знает, но посылает. Не сомневаюсь, что ты веруешь сему. Опять же, когда страсть ярости и гнева подвигнулась в тебе, то она не от них вложена, а они тебе только показали ее смотрением Божиим, дабы постаралась об исцелении ее самоукорением, и смирением, и любовью. Но как можно любить оскорбляющих: они нам злодеи? Господь знал это, а приказал: любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас и молитеся за творящих вам напасть и изгонящыя вы, и: аще бо любите любящих вас, коя вам благодать есть, не и язычницы, ли такожде творят (Мф. 5, 44,46,47). Вот как спасительно нам сие заповедание: оно отъемлет от нас всякое оправдание и дает средство к излечению наших душевных болезней. Итак, случай этот, мало потрясши тебя, показал тебе твое устроение… (V, 87,158—159).

Ты вспоминаешь прежнюю твою жизнь и скорбишь об ней, а не знаешь, что в тебе скрывалось множество страстей, которые открываются только при случае; и потому надобно было, чтобы огнь искушений и скорбей показал тебе их и испепелил оные (V, 185,289).

Нас мучат не люди, а страсти

Страсти наши суть для нас немилосердые мучители; и они‑то мучат и наказуют человека, преданного им или бывшего в их власти, но познавшего мрак оных и оставляющего их, пока совсем память их изгладится из сердца их покаянием и сопротивлением. Ежели не читали жития преподобной Марии Египетской, то прочтите, 1 апреля: как она по обращении своем, находясь в пустыне семнадцать лет, боролась с страстьми, как со зверями, пока благодатию Божиею изгладилась память их из сердца ее (I, 53,119).

…Она, когда смирится и познает, что мучат ее не люди, а страсти, коими она действует добровольно, то, обвиняя себя, получит облегчение и успокоение в совести. Труды же не пропадут, когда смирится; ибо Бог ценит труды, но смиренных; а гордых отвергает (V, 26,55).

Рассмотри получше, что причиняет тебе скорбь? Твои страсти; а ты не хочешь им противляться, говоришь: чувствую обиду; ищешь моего окормления; сколько ж я тебе писал и говорил и отеческими книгами снабжал, которые бы тебя вели к истинному благу спасения. Ты пошла искать спасения, а сбиваешься с пути. Знаешь, что надобно повиноваться и отсекать свою волю, а хочешь, чтобы я повиновался тебе и отсекал бы свою волю. Если не будешь видеть своей немощи и не будешь себя укорять, то какая ж будет польза? Ты скорбишь, да не венчаешься (VI, 188, 300–301).

Пишешь, что была покойна, но после некоторые случаи тебя возмутили: так это не есть покой, что тебя возмутили; не люди, не случаи, а непобежденные твои страсти: самолюбие, славолюбие, тщеславие, гнев, ярость и прочие. Неужели же это и покой, когда никто нас не трогает? Но хотя бы и никто не трогал, и то страсти сами по себе, возмутившись, не дадут покоя. Но страсти побеждаются и истребляются, при Божией помощи, нашим подвигом тогда, когда нас тронут и покажут нам их; сердце тронется, смутится, а мы думаем, что оттого смутилось, что люди нас тронули; но нет, люди только нам показали, повелением Божиим, что страсть в нас лежит, и чтобы мы старались истребить оную: терпением, самоукорением и смирением (VI, 163, 265–266).

…Мы, бедные, любим свои страсти, уважаем их; и какое ж воздаяние от них получаем? Мучение совести и томление духа… (IV, 107, 271).

Ты, поживши в монастыре, могла познать от чтения святых отцов писаний, от духовного собеседования и чрез сообращение, от собственного опыта, отчего нам трудна кажется жизнь: ясно видно, что страсти наши, а паче гордость, причиняют нам труд (IV, 230, 514).

Не ропщи на сестер, якобы они тебя расстроивают или твое устроение не может переносить их немощей: все это строит Бог к познанию тебе своих немощей и к смирению. Будь уверена, хотя бы никто не трогал и ни слова не говорил, но страсти и сами дадут знать свое действие (V, 250, 371–372).