Душеспасительная беседа

— Ну ладно слушайте меня девочки внимательно я все уже разузнала туда (она показала варежкой на массивную дверь) идти бесполезно там полно народу никто ничего не знает ничего не говорит швейцар дрянь бюрократ наверх к Леонарду не пускает я уже поругалась с ним насмерть здесь стоять смысла нет бегите на противоположную сторону здания там служебный вход Леонард уходит обедать в час дня придется вам померзнуть узнать его легко в дубленке пыжиковая шапка не очень пожилой но и не очень молодой передние зубы золотые а я побегу…

— Куда? — простонали вместе Ася и Муся.

— У Люси из колбасного научно-исследовательского тетка знакома с Леонардом живет недалеко я к ней смотаюсь к часу вернусь если тетка до него дозвонится хорошо не дозвонится будем вместе добивать Леонарда идите на служебный если вы его упустите пеняйте на себя.

— А вдруг ты опоздаешь?!

— Не опоздаю я такси схвачу бегите девчонки не теряйте времени…

…Время шло почему-то страшно медленно. Впрочем, так казалось Асе и Мусе, наверное, потому, что морозец из веселого щенка успел за час превратиться в здоровенного пса и кусал их за что ни попало с такой злобной яростью, что они готовы уже были дезертировать со своего сторожевого поста. Но вдруг служебная дверь отворилась, и на двор вышел мужчина в дубленке и пыжиковой шапке. Не очень пожилой, но и не очень молодой.

Ася, как более смелая, первая подошла к нему.

— Извините, пожалуйста, вы… Леонард… — Тут она запнулась, потому что забыла отчество администратора.

Мужчина в дубленке посмотрел на ее синий, несчастный нос, улыбнулся, показав ровные белые зубы, и сказал:

— Леонардо!

— Викентьевич?! — радостно подхватила подоспевшая на помощь к подруге Муся.

— Нет, я не Викентьевич, я просто Леонардо да Винчи.

— А нам нужен Викентьевич, — с сожалением сказала Ася. — Извините, пожалуйста.

— Извините, пожалуйста, — повторила Муся, как эхо.

Мужчина в дубленке снова улыбнулся и пошел, но вдруг вернулся. Подружки стояли у подъезда, терпеливо стыли. Разгулявшийся норд-ост безжалостно трепал их полудлинные полушерстяные юбчонки.

— Девушки, милые, — сказал Леонардо да Винчи, — я ведь догадываюсь, зачем вам нужен мой тезка. Бегите поскорее домой, а то простудитесь и заболеете. Плюньте в глаза тому, кто вам наврал про австралийский джаз. Сами подумайте: какие у нас могут быть закрытые концерты без афиш?! А ну-ка, девушки, кыш по домам!

Сказал и быстро рысцой побежал через двор на улицу, к стоянке троллейбуса. Был Леонардо да Винчи, и нет Леонардо да Винчи!

Ася и Муся стояли, зябли и молчали.

И тут из-за колонны вдруг выпорхнула Алла из «Культтоваров». По ее сияющему лицу видно было, что ей удалось поймать за хвост легкокрылую птицу удачи.

— Ну, что, девочки, дождались вы Леонарда? — деловито спросила она у подружек.

— Дождались! — зловеще сказала Ася, хлюпая простуженным носом.

— И все знаем! — грозно пискнула Муся.

— Обождите вы я все уже сама знаю австралийцы не приехали ну и фиг с ними колбасная тетка сказала что из Парижа а может не из Парижа прилетела знаменитая стриптизка будет выступать на закрытых вечерах только для творческой интеллигенции у композиторов и у киноработников у литераторов и у артистов вход по особым пропускам.

Ася из «Парфюмерии» приложила свой палец к виску и слегка им покрутила.

— Ты что… совсем уже?..

Но Аллу этот известный жест не смутил и не обидел.

— Так она же прогрессивная надо за сегодняшний день всю интеллигенцию обегать провести глубокую разведку начнем с артистов побежали девчонки…

Девчонки переглянулись, дрогнули и… побежали!

Гостеприимство в квадрате

1

Утром меня разбудил муэдзин. Я проснулся от его жалобного и страстного призыва, голос был резкий, неприятный, с какими-то козлиными нотками, и я долго лежал с открытыми глазами и не сразу понял, где я и что со мной происходит.

Потом пришла ясность: я же в Стамбуле, куда прилетел вчера из Анкары, а в Анкару из Москвы!

Вставать не хотелось, но я заставил себя подняться и вышел на балкон, чтобы взглянуть на утренний Босфор.

С вершины холма, на котором стоял наш старенький уютный отель, Босфор, кативший внизу свои сильные и скорые воды, был виден на большом протяжении. Он не «полыхал голубым огнем», потому что январское утро было туманным, но туман быстро редел, и чистые небеса над горизонтом обещали отличный день.

Пролив жил своей рабочей, размеренной жизнью. Из Черного моря в Мраморное, и дальше в Эгейское и Средиземное, и в обратном направлении в Черное двигались работяги грузовозы, с европейского берега на азиатский и с азиатского на европейский уже сновали катеры-перевозчики, белели паруса нарядных спортивных яхт, спешили с богатым уловом к пристаням рыбацкие шаланды.