Душевные состояния в христианской психологии

В нехристианских кругах в последнее время все чаще обращаются к анализу сновидений (психоанализ, аналитическая психология, онтопсихология и т. д.), в надежде найти какие-нибудь закономерности человеческой психики (и ее глубинных бессознательных слоев). При этом никому из представителей этих учений неизвестно, что задолго до них эту работу проделало христианство. Множество выдающихся аскетов и подвижников проверяли и сопоставляли свой опыт по отношению к сновидениям, приходя к общему мнению о важности этой работы: "Тщательный может и по сновидениям угадывать движения и расположения души, и соответственно тому направлять попечение об устроении своего духовного состояния" /Никита Стифат. 1900, с.129/. Он же: "Из того, что представляется во время сна, иное есть мечтание, иное видение, иное откровение. — Мечтания суть такие сновидения, которые не стоят неизменными в воображении ума, но которым предметы перемешиваются, одни вытесняют другие, или изменяются в другие; от них никакой не бывает пользы, и самое мечтание их исчезает вместе с пробуждением… Видения суть такие сновидения, которые во все время стоят неизменными, не преобразуются из одного в другое и так напечатлеваются в уме, что остаются на многие лета незабвенными: они показывают сбытие будущих вещей, доставляют душе пользу, приводя ее в умиление… Откровения суть сущие выше всякого чувства созерцания чистейшей и просвещенной души, представляющие дивные некие божественные дела и разумения, тайноводство сокровенных Божиих тайн, сбытие наиважнейших для нас вещей…" /там же, с. 129–130/.

По характеру сновидений можно судить о глубинных процессах в душе: "Когда душа начнет чувствовать себя здравою (от греха — З. Ю.), тогда начнет и сновидения иметь чистые и безмятежные" /Максим Исповедник. 1900, с.175/.

Сами сновидения при этом могут быть не только положительными, но и отрицательными, и св. отцы духовно-опытным путем определили основные признаки и первых, и вторых: "Сны, являющиеся душе по любви Божией, суть необманчивые указатели здравия душевного. Они не изменяются из одного образа в другой, не наводят страха, не возбуждают смеха, или внезапного опечаления, но приступают к душе со всею тихостью, и преисполняют ее духовного радования; почему душа и по пробуждению тела, со всем вожделением ищет этого испытанного во сне обрадования. У бесовских мечтаний все бывает противно сему, — не пребывают они в одном и том же образе… При этом они много говорят и обещают великого, а еще больше угрозами стращают, принимая на себя нередко вид воинов; иногда припевают душе и что-нибудь льстивое с шумным криком" /Диадох. 1900, с. 26–27/. Он же настаивает на том, что не нужно верить снам вообще: "Мы изложили, как различать сны хорошие и худые, основываясь на том, что сами слышали от опытных старцев. Да довлеет однакож нам паче, как великая добродетель, то правило, чтоб отнюдь не верить никакому сонному мечтанию. Ибо сны наибольшею частию бывают ничто иное, как идолы помыслов, игра воображения, или еще, как я уже говорил, бесовские над нами наругания и забавы" /там же, с.27/. Так же пишут и современные христианские авторы: "Сны, которые возбуждают уныние и отчаяние — от врага. Сны от Бога умиляют сердце, смиряют, укрепляют надежду на Спасителя, пришедшего на землю и понесшего Крест ради спасения погибающих, а не праведников, считающих себя (ложно) достойными царствия Божия" /Никон (Воробьев). 1997, с. 390–391/.

В сновидениях, когда критичность восприятия понижена, нередко появляются бесовские прилоги, которые, однако, не страшны опытному подвижнику: "Ум, когда чист бывает, скоро распознает их, и — иногда мысленным напряжением пробуждает тело, а иногда охотнее остается в том же положении, радуясь, что возмог распознать их лукавство и в том же сне обличая их…" /Диадох. 1900, с.27/.

Нередко св. отцы призывали к осторожности по отношению к сновидениям. Варсонофий Великий (VI в.): "когда увидишь во сне образ креста, знай, что этот сон истинен и от Бога; но постарайся от Святых получить истолкование значения его и не верь своему помыслу" /Варсонофий Великий, Иоанн. 1995, с.279/. Его спросили: "если кому явится три раза один и тот же сон, то и его надобно признавать истинным: так ли это…?", он ответил: "Нет, это несправедливо; не надобно верить и такому сну. Тот, кто один раз явился кому-либо ложно, может сделать сие и три раза и более" /там же, с. 279–280/.

Более того, в святоотеческой традиции по отношению к сновидениям придерживаются охранительно-негативной тенденции:

— "Верующий снам подобен тому, кто гонится за своею тенью, и хочет схватить ее. Когда начнем верить демонам в снах, то они поругаются над нами и во время бодрствования. Верующий снам совершенно неискусен, а неверующий им есть мудрец" /Исаия авва. 1996, с.216/;