Душевный архитектор (СИ)

— Получила травму в бою, — попыталась сказать она с гордостью, но мальчик лишь сморщил нос. Такое объяснение явно разнилось с его представлением о настоящих шиноби, хотя в некоторых своих мыслях он все же оказался прав.

— И как ты тогда сражаешься?

— Только этим, — Кейджи легонько постучала себя по виску, делая совершенно невозмутимый вид. — Разрушительная мощь маленькая, зато в определенных ситуациях эффективность абсолютна.

Мальчик забавно вскинул бровь, чей изгиб далеко не всем давался с таким успехом, и серьезно заявил: — Тебя рано или поздно просто забьют.

Хохотнув, пожалуй, слишком открыто, Вару признала свое поражение. Обычный деревенский мальчишка, покрытый песчаной пылью с головы до ног, не видел в ней ничего выдающегося и даже не хотел прибегать к столь очевидной вежливости к старшим. Кейджи любила детей, но порой их попытки унизить ее доводили то до спертого дыхания, то до приступов некрасивого для девушки смеха.

— Добрый ты мальчик. Почему ты сидишь здесь один? — спросила бывшая шиноби, не имея возможности сдержать широкую улыбку, на что мальчик насупился, вновь уткнувшись взглядом в свои ноги.

— А что я еще должен делать? — пробурчал он недовольно, зарывшись носками своей потрепанной обуви в песок.

— Играть с друзьями, делать уроки… Помогать родителям, — начала перечислять Вару, осознав свою ошибку слишком поздно. Ребенок притих, как и внезапный приступ веселья. — В твоей семье тоже кто-то заболел?

— Мама. А папа еще не вернулся. Я просто не понимаю, почему из-за чужих грехов должны страдать все, — ответил он с детским негодованием, не пуская слезы, но явно не желая мириться со сложившимися обстоятельствами. В его словах Кейджи нащупала необходимую ей нить и стала спрашивать осторожно.

— Грехов?

— Семья Хофу совершила большой грех. Все это знают.

— Что именно они сделали?

— Убили своего ребенка, — ответил мальчик, тяжело вздохнув, и Вару едва не присвистнула. Стало вдруг ясно, почему ни сам Хофу, ни полиция не дали никаких определенных сведений. Скрывать подобное бесполезно, раз вся деревня об этом знает, но и рассказывать каким-то шиноби такие щепетильные подробности тоже непросто.

— Вот как. В таком по доброй воле мало кто признается.

Слухи о проклятье были связаны с главной в этой деревне семьей. Кто тогда писал письмо? О своем окружении Арэта не распространялся, да и не спрашивал его об этом никто. Теперь есть смысл перебросить все силы на допрос его родни и уточнить, что в слухах правда, а что надуманно. Пару данных комиссаром адресов Вару проверит на всякий случай. В голове тут же стали мелькать различные схемы, но от мыслей бывшую шиноби отвлек протяжный скрип. Не цепи от качелей, а старого кота.

— Фу, противный, — мальчик слегка оттолкнул его ногой, на что животное еще раз заскрипело, совсем разучившись мяукать. Его серая, некогда пушистая шерсть сбилась в колтуны; единственный глаз смотрел на людей с неистовой мольбой. Кейджи несильно хлопнула ребенка по плечу, и он непонимающе уставился на нее.

— Эй, он просто старый.

— От него воняет, — бросил он, поморщившись, и кот настойчиво потерся о его ногу. Несмотря на отвращение, мальчик сдержался, и Вару улыбнулась ему.

— Однажды ты тоже постареешь, сморщишься и будешь вонять. Не надо быть таким злобным, мальчик. Лучше помоги ему и напои, а не прогоняй.

Он посмотрел на бывшую шинобу так, будто хотел запротестовать, но ничего не сказал. Конечно, он не желал старому коту зла. Брать на себя ответственность тоже надо научиться. Мальчик отвернулся и пробурчал под нос: — Ладно.

Он бы еще долго колебался, если бы не заметил на площадке кого-то еще. Схватив кота так резко, что тот удивленно крякнул, ребенок поспешил как можно скорее убежать отсюда. Непонимающе проводив его взглядом, Вару повернулась к причине такой спешки и обреченно вздохнула. Гаара, кажется, совсем не чувствовал своей вины, явно рассчитывая на то, что мальчик не задержится здесь надолго.

— Уже вернулись? — спросила Кейджи, на что получила красноречивый ответ без слов. — И что там, в пещере?

— Ничего существенного. Трупы тех, кого отправил туда Хофу.

Сабаку но повернулся к песочнице, приглядываясь к брошенным куличикам. Обсуждать дело шиноби в таком месте было странно, но это можно счесть за хорошее прикрытие. Дети на детской площадке. Кто-то из старших сказал бы, что здесь им самое место.

— Все погибли? И больше никаких подсказок, кто это мог сделать?

— Техника шиноби. Вероятней всего, опытные наемники. О заказчике следы в пещере ничего не говорят, — ответил Гаара, отвлекаясь от песка и заглянув в глаза Вару. Ей показалось, что он смотрел на нее так совсем недавно, но не могла вспомнить, когда именно. — Ты полезнее, чем думаешь.

— Хах, я тебе так помогла? — спросила бывшая шиноби, усмехнувшись, но джинчурики совсем не умел шутить и никак не менялся в лице. Да, обычно так всегда и было.

— Это странное гендзюцу, — сказал он отвлеченно, и на немой вопрос Кейджи ответил сразу. — Слова Шукаку.

— Просто немного другое и эффективно лишь тогда, когда угадаешь момент. Чаще всего этого момента нет вообще.