Хочешь казаться прекрасною и благопристойною? Довольствуйся тем образом, который дал тебе Творец. Одежда твоя пусть будет приличной, благопристойной, покрывающей всё тело, но не изысканной, исключающей всякое щегольство. Хочешь казаться благопристойной? Облекись в милосердие, облекись в человеколюбие, облекись в целомудрие, в смирение. Всё это дороже золота, всё это и красивую делает благопристойнее, и некрасивую безобразною. Кто взглянет на лицо, выражающее доброту, тот произнесёт своё мнение от любви, а лицо злое, хотя бы оно было и красиво, никто не может назвать прекрасным.
Потратив на это всё своё старание и заботу, ты пренебрегаешь духовными упражнениями, исполняешься высокомерием, гордостью и тщеславием, прилепляешься к земле, теряешь духовные крылья… смотришь только долу, заботишься о металлах и материи и лишаешь душу свою твёрдости и свободы… И что за польза во внешних одеждах, когда душа облачена жалостнее всякого нищего.
Ты хочешь казаться красивою? И я желаю этого, но только тою красотою, которой желает Царь Небесный. Кого ты желаешь иметь любящим тебя – Бога или людей? Если ты будешь прекрасна этою красотой, то
Вот замечательные украшения души: целомудрие, скромность, благочестие, кротость. В них – красота души, а чрез душу и тела, красота, которая и более пленяет, и никогда не прекращается… Телесную же красоту и время продолжительное разрушает, и болезнь истребляет, и многое другое. Кроме того, телесная красота возбуждает зависть и возжигает ревность, а эта чиста от такой болезни и свободна от всякого тщеславия.
Красота души такого свойства, что и в старости имеет многих любителей, потому что никогда не увядает и всегда цветет.
Нет ничего в человеческой мысли, в сердце и в воле или произволении человека, столь нечистого, скверного, лукавого, безобразного, несмысленного, глупого, злого, завистливого, гордого, дерзкого, убийственного для души, чего не внушил и не вложил бы обезумевший от злобы, гордости и лукавства диавол; нет ничего самого святого, что он не похулил бы, нет ни одного члена в теле человеческом, над которым он не поругался бы и не внушил бы о нём самых нелепых, скверных, хульных мыслей; нет предмета, животного, растения, ткани, металла или минерала, к которым он не породил бы пристрастия самого нелепого, чтоб отвлечь, отчуждить мысль и сердце человека от Бога и привлечь к себе – осквернить, растлить душу и тело человека!
В наших подеевских селах о красоте шепталось, а о характере говорилось громко. Это происходило от глубокого сознанья народного, что красота есть нечто преходящее и от человека независящее; тогда, как характер не преходящ и от человека зависим. Знаете ли народную песнь о девице Милице? Как чудесно ответила она льстецам неким:
«Я не волшебница, чтоб облака гонять, –
Я лишь девица, чтобы себя охранять».
Из всех искушений, которые человек должен победить в самом себе, – красота, во всяком случае, самое непреодолимое искушение. Одолели его святая Екатерина и Варвара, и Анастасия, и Параскева-Пятница, и многие другие – те, кто осознали в себе иную красоту, возвышеннее этой…
Но красота, как и богатство – и еще больше, чем богатство – ведет к гордыне. А гордыня – ледник, с которого неминуемо падение в адскую бездну.
Сколько иметь собственности, чтобы жить спокойно?
С добрым словом и черная корка сдобой пахнет.
Завтра день будет, сам добудет.
Все с себя сбрось и тогда рассекай житейское море; но не пускайся в плавание как грузный корабль, который готов тотчас потонуть.
Не токмо надлежит нам остерегаться пристрастия к злату, и сребру, и к имуществу, но и ко всякой вещи, сверх необходимости потребной, именно: к одеянию, к обуви, к келлии, к сосудам и ко всяким орудиям…
Немощному лучше удаление от всего, и нестяжание гораздо лучше милостыни.