Души сокровищницы двери

Две сестрицы-мастерицы.
Плед, компьютер, пяльцы, спицы…
Прямо божья благодать.
Женихи гурьбой стоят.

И маман в беде не бросит.

Подсобит, коль кто попросит.
И покажет мастер-класс.
Или даст дурёхе в глаз.

Возвращение домой

Как светел он – родимый дом!
Легко как дышится во нём!

Переступив родной порог,

Душа покинула острог.

Воспоминаний завихренье

– Былого длани мановенье —

Мной овладело в тот же миг.

И я челом к стене приник.

О, как по ним я тосковал!

И вожделенный час настал.

Прошло – мой Бог! – тринадцать лет,

Как посмотрел мне дед вослед.

Тот день я помню, как сейчас.

Как он протёр украдкой глаз.

А ныне ж он – о, мой Аллах! —

Нашёл покой в твоих Садах.

Даруй мне честь, Творец миров,

Достойным быть своих отцов!

Исповедь старого дерева

Взросло, одиноко, во голой степи.
Размашисты ветви и корни крепки.

К солнцу тянуло, в раздолье, главу.

Надменно ветрам подставляло листву.

В тени находил моей путник приют.

Казалося, оды они мне поют.

Но время своё неуклонно берёт.

Всё разрушает и вновь создаёт.

Корни иссохли, и нет больше сил,

Пить влагу земную, как в младости пил.

Упавшие ветер унёс семена.

И новые всходы не дарит весна.

Под тяжестью веток надломится ствол.

Жука-короеда расщедрится стол.

И в пень превратившись, с трухлявой корой,

Исчезну, поросши и мхом, и травой.

Могучий когда-то «степи господин»

Из памяти, бренной, сотрётся долин.

Не так ли уходит в назначенный срок

Следа не оставив, кто был одинок?

Любите же, люди, не будьте слепы!

Иначе хлебнёте вкус горькой тщеты.

Узы свободы

Оторванный ветром пожухлый листок
Мнит, оседлать он «Крылатого» смог.

Алчущий в «воли» объятия пасть,

В Химеры ты лезешь коварную пасть.

Цепями ты скован, пока одинок.

Семейные узы – свободы росток.

Покуда ты любишь, твой радостен век.

И зваться достоин тогда: «Человек».

Заботы подаришь коль ближнему свет,

Его ж отражением будешь согрет.

Великое счастье быть с тем, кто любя

С тобой прошагает, до Судного дня.

Бесследно ничто не проходит в миру.

Добро непременно вернётся к добру.

Чёрствое сердце, с душою скупой,

Заплатит в итоге ценой дорогой.

И мир покидая, что так ему мил,

Пред очи предстанет один Азраил[8].

Дедовский сад

Во сне я вижу речку и яблоневый сад,
Черешню одинокую, и сладкий виноград.

Яблоню корявую, что с краешку росла.

И ветка там изогнута, как креслице, была.

Печаль свою и радости ей мог я доверять.

Сидеть в уединении часами, и мечтать.

О, грёзы!.. Грёзы сладкие!.. Не знаете преград.

Чую вновь горячего чурека[9] аромат.

И дедушка с бабулею на лавочке сидят.

И внуку, непутёвому, о чём-то говорят.

Завет дедушки