Души теней

Елена села вместе с рабыней в паланкин с плотно задернутыми занавесками. От запаха крови во рту стоял медный вкус, хотелось плакать. Она не хотела смотреть на раны, но кровь заливала паланкин. В результате она сняла нижнюю кофточку, чтобы перевязать рану, идущую через всю грудь женщины. Когда рабыня поднимала на нее темные испуганные глаза, Елена старалась ободряюще улыбаться. Они общались на каком-то первобытном уровне, где взгляд и прикосновение значат гораздо больше, чем слова.

Не умирай, думала Елена. Не умирай, у тебя есть для чего жить. Живи ради свободы и ради своего ребенка. Может быть, женщина почувствовала что-то из ее мыслей и расслабилась, откинувшись на подушки и сжимая руку Елены.

17

— Ее зовут Ульма, — наклонившись, Елена увидела, что Лакшми держится за занавеску паланкина. — Все знают Старого Дрозне и его рабов. Он бьет их до полусмерти да еще ждет, что они станут работать рикшами и таскать грузы. Он убивает по пять-шесть человек в год.

— Ее он не убил, — буркнула Елена и сжала руку Ульмы, — он получил то, чего заслуживал.

Когда паланкин остановился и появился Дамон, Елена расслабилась — она как раз собиралась начать уговаривать одного из носильщиков отнести Ульму к врачу на руках. Не заботясь о собственной одежде, Дамон подхватил Ульму на руки и кивком велел Елене следовать за ним, умудряясь сохранять выражение полной незаинтересованности. Лакшми забежала вперед и повела их вначале по вымощенному узорчатым камнем дворику, а потом по извилистому коридору с массивными дверями. Наконец она постучала в одну из них. Дверь приоткрылась, за ней показался высохший старик с огромной головой и реденькой бородкой.

— У меня нет кеттерис! И гексенов! И земерала! И я не делаю приворотов! — Но потом, подслеповато прищурившись, он все-таки разглядел посетителей: — Лакшми?

— Мы принесли женщину, которой нужна помощь, — коротко сказала Елена. — Она беременна. Вы ведь врач? Целитель?

— Целитель с ограниченными способностями. Входите, входите.

Врач поспешил в заднюю комнату. Они последовали за ним, Дамон — все еще с Ульмой на руках. Комната оказалась похожа на захламленное логово колдуна или даже жреца вуду. Врач возился где-то в углу.

Елена, Мередит и Бонни нервно переглянулись. Потом Елена услышала плеск воды и поняла, что целитель просто моет руки, закатав рукава до локтя и разводя мыльную пену. Хоть он и называет себя «целителем», понятие об элементарной гигиене у него все-таки есть.

Дамон положил Ульму на накрытый белоснежной простыней стол. Врач кивнул ему, а потом вытащил лоток с инструментами и велел Лакшми принести чистых лоскутов, чтобы промыть раны и остановить кровотечение. Вынув из ящиков резко пахнущие мешочки, он залез на стремянку и снял с потолка несколько пучков трав. Наконец, он открыл маленькую коробочку и взял оттуда понюшку табака.

— Поспешите, пожалуйста, — попросила Елена. — Она потеряла много крови.

— Да и ты потеряла немало, — ответил врач. — Меня зовут Кефар Меггар. А это рабыня Дрозне, да? — Он посмотрел на них поверх несуществующих очков. — И вы все тоже рабы? — кивнул он на веревки, все еще свисавшие с запястий Елены, Бонни и Мередит.

— Да, но… — Елена осеклась. Она ведь была шпионом. — Не по-настоящему. Просто чтобы соблюсти обычай. Наш хозяин сильно отличается от ее.

Очень сильно. Прежде всего, у него не сломана шея. Ну а еще, в какой бы ярости он ни находился, он никогда не ударит женщину, не говоря уж о том, чтобы избить ее до полусмерти. У него стоит какой-то внутренний блок, который не сработал, лишь когда Дамон был одержим Шиничи и не контролировал собственное тело.

— Дрозне разрешил вам отнести свою рабыню к целителю? — подозрительно спросил старик.

— Нет. Я уверена, он бы не позволил этого сделать. Пожалуйста, помогите — она потеряла много крови, и она ждет ребенка.

Брови доктора Меггара взлетели вверх. Не попросив их оставить его наедине с пациенткой, он вытащил старомодный стетоскоп и тщательно прослушал сердце и легкие Ульмы. Понюхал ее дыхание, осторожно прощупал живот ниже окровавленной кофточки Елены. Наконец он поднес к губам раненой коричневую бутылочку, из которой она выпила несколько глотков. После этого Ульма откинулась назад и закрыла глаза.

— Теперь она спокойно поспит. Ей придется наложить швы, да и тебе, скорее всего, тоже, но это нужно спросить у твоего хозяина, — слово «хозяин» он произнес с явным отвращением. — Могу почти с уверенностью сказать, что она выживет. За ребенка не ручаюсь. Все это может на нем отразиться — например, останутся родимые пятна. А может быть, все обойдется. Но ей нужно хорошее питание и отдых, — брови доктора Меггара снова поднялись, как будто он хотел сказать это в лицо Дрозне.

— Сначала позаботьтесь о Елене, — велел Дамон.

— Нет! — Елена оттолкнула врача.