Душитель из Пентекост-элли

– Не говорите больше ни слова, – потребовала она. – Мы знаем, что случилось с девушками в Уайтчепеле, и можем представить, что было с Мэри Смит. Это чудовищно! Никто не вправе подвергать таким страшным страданиям ни одно живое существо! Вы обязаны найти его и покарать…

– Таллула! – Джонс постарался отодвинуть ее. От невыносимых страданий лицо его покрыла испарина. – Вы не можете… – Священник остановился, не в силах продолжать дальше. – Вы… – Он наконец сделал долгий прерывистый вдох и повернулся к Томасу: – Суперинтендант, я все понимаю и сознаю в еще большей мере, чем вы, насколько это… чудовищно! Я признаюсь в своем участии. Я был там и помогал скрыть это преступление. За все это я несу ответственность, в этом моя чудовищная вина… Но больше я не скажу вам ничего.

Он на некоторое время замолчал, но потом вдруг заговорил снова:

– Все эти годы я пытался стать человеком, достойным прощения. Вначале это было раскаяние; теперь же всем, что я делаю, руководит любовь. Кто-то должен помогать этим людям, и для меня это лучшая награда. Но я не могу забыть того, что стал соучастником, и того, что последовало за убийством. Я скрывал правду. Но за все надо платить. Разрешите мне отвезти тележку в церковь, а после этого я в вашем распоряжении. Тележка понадобится тому, кто заменит меня завтра.

– Я тебя заменю, – быстро сказала Таллула. – Мне поможет Билли Шоу, если я его попрошу об этом, и миссис Мосс.

– Спасибо, – машинально поблагодарил девушку Яго, даже не взглянув в ее сторону.

– Я не собираюсь вести вас в участок, преподобный отец, – медленно произнес Питт. – Я не верю в то, что вы могли убить Мэри Смит, и знаю, что вы также не убивали этих двух несчастных женщин в Уайтчепеле.

Джонс, совсем растерявшись, молчал. Он все еще не решался посмотреть на свою помощницу и даже отвернулся, страшась того, что может увидеть в ее глазах.

Томас молча ждал.

– Яго, – тихо промолвила Таллула, беря его за руку. – Ты не можешь больше покрывать его. Это был Финли, ведь так? А отцу каким-то образом удалось замять это дело и прекратить расследование? Видимо, он подкупил кого-то из полиции…

Суперинтенданта бросило в жар от ужасной догадки. Он вспомнил отцовскую гордость Юарта за сына, поступающего в университет благодаря его заботам и наставлениям, а также удачное замужество его дочери. Поистине завидное везение! А его цена?..

Вспомнились Питту и постоянные попытки напарника отвести подозрение от Финли, его менявшееся лицо, когда упоминалось имя Огастеса Фитцджеймса, и не покидавшее его состояние страха и скрытой ненависти к кому-то. Теперь понятно, почему он поспешил объявить дело нераскрытым, сдать его в архив, а затем уничтожить протоколы показаний свидетелей по убийству на Глоуб-роуд!

Только этим можно объяснить тот факт, что инспектор ни словом не обмолвился Томасу о схожем деле шестилетней давности. Какие же кошмары должны были мучить этого человека, когда он думал, что Финли снова совершил два убийства и что ему придется покрывать их? Но теперь следствие не в его руках, оно ведется высшим полицейским чином, и все будет решаться помимо воли Юарта. Нет ничего удивительного в том, что он потерял сон и аппетит и приходил по утрам на службу в таком виде, будто побывал в преисподней.

А затем Питт арестовал Альберта Костигана. Виновность того оказалась бесспорной, Костиган сам ее не отрицал. Юарт наконец почувствовал облегчение и немного успокоился.

Но произошло убийство на Мирдл-стрит. Кошмары возобновились… Инспектору предстояло снова доказывать непричастность Финли к убийству. Шаг за шагом он подводил суперинтенданта к этой мысли, по сути уводя его в сторону. Совсем в другую сторону!

Но Томасу удалось отыскать Эллу Бейкер. И она призналась в совершенном убийстве…

Таллула стояла, тесно прижавшись к Яго, обняв его за плечи, и словно поддерживала его. Лицо ее было влажным от вечернего тумана, под глазами темнели круги усталости и тревоги. Шок и отчаяние изменили эту девушку. Но была в мисс Фитцджеймс какая-то сила, которую она никогда еще не выказывала, какое-то просветление, словно она почувствовала в себе нечто бесценное и нерушимое и вместе с тем прекрасное, чего жизнь на Девоншир-стрит не может ей дать – да и отнять теперь тоже не может.

– Ты не можешь спасти его, – повторил Таллула, встревоженно вглядываясь в лицо Джонса.

– Я не могу предать его, – прошептал ее друг и невольно оперся о ее плечо, но так, словно делал это против своей воли. Иначе он не мог. – Я дал слово. Я тоже виноват. Ведь я был с ними. Я знал, что с ним творилось, знал его озлобленность, жажду власти – и все же пошел.

– Вы о Финли Фитцджеймсе? – уточнил Питт.

Священник словно не слышал его. Суперинтендант понял, что оказывать давление на этого человека бесполезно. У полиции не будет оснований для ареста Финли за убийство Мэри Смит, если Яго будет молчать. Марджери, может, и опознает всех четверых посетителей ее дома, но с тех пор прошло уже шесть лет. А что значат слова такой женщины, как миссис Уильямс, против слов Финли Фитцджеймса и власти его отца?