Душнила

– Да, тарищ полковник, понимаете, тут такое дело… У нас с женой тут годовщина свадьбы сегодня…

– Бумажная?

– Чего?

– Ну, годовщина-то какая? Бумажная?

– Четыре года вот. Эт какая?

– Да-а, черт её знает… Четыре года, значит. Ну, дело хорошее. Ммм. Поздравляю. – отвечает полковник, не отвлекаясь от монитора своего компьютера. Полковник с самым невозмутимым видом раскладывает «пасьянс паук». Мне это видно через отражение в линзах его роговых очков. Причем, видно настолько хорошо, что я уже знаю, что не сойдется.

Где-то конкретно с минуту мы оба безмолствуем. Я почесываю подбородок, полковник поглаживает мышь.

КЛИК КЛИК КЛИК КЛИК

– Так, собственно говоря, вы не разрешите мне сегодня уйти пораньше на пару часов? Я вот, билеты купил в Большой. На балет. Знаете, супруга у меня любит…

КЛИК КЛИК КЛИК КЛИК

– Куда-а? На балет?

– Так, годовщина же, тарищ полковник.

– А-а. Ну точно. Верно. Дело хорошее. Ну, тогда иди, конечно, Володь, иди. Святое дело. Жене – мои сердечные поздравления.

Если актеры театра откровенно переигрывают, то артисты балета, можно сказать, конкретно перебарщивают. То есть, если бы я изначально не знал, что речь пойдет об Анне Карениной, я бы никогда не догнал, че у них такое там происходит. Все три часа, глядя на лица артистов, мне казалось, что за кулисами у них кто-нибудь окочурился, и вот они убегают по очереди за сцену всей труппой, и решают, что делать с трупом, кому звонить. К тому же, мужики в трико – это как-то совсем не по мне. Но Лиде понравилось даже в таком виде, а это самое главное. Я вообще не из тех персонажей, которые позволяют себе фразочки типа «женат на работе, а супруга у меня любовница». У нас в отделе таких полно. Так принято. Но, если б вы видели мою Лиду, вы бы сразу все поняли.

После балета ужинали. У бюджетников все разговоры всегда о работе. О ней-то мы и говорили.

– Сегодня в морге отпилили бомжу руки, – отпиливая столовым ножом жирный кусок говядины, просиял я.

– Зачем?

– Да-а. Пальчики откатать. Из-за трупного окоченения у него кисти в кулаке одеревенели. Экхм. – поправился я – Прости, не совсем к столу, наверное, история…

– Да я уж привыкла к твоим историям.

– Конечно, за четыре года-то – хочешь не хочешь, – улыбнулся я, нежно взяв супругу за руку. – А с утра поехали, начит, на адрес. Так вот там двое повесились на одной веревке. Жуткое зрелище, знаешь. Даже у меня поползли мурашки, че уж говорить за мою практикантку. Та вообще в обморок грохнулась. Тебя б вместо нее к нам в отдел. С твоей-то выдержкой, цены бы тебе не было.

– Нет уж, увольте. Мертвецы – еще куда ни шло, но вот ругательств я не переношу. А вы там у себя никакого другого языка и не знаете. Вино, кстати говоря, просто чудесное.

– Да вино, вроде бы, как вино… Ну а как в школе дела?

Лида пожала плечами.

– Ну а как могут быть дела в школе? Все как обычно. Экзамены. Одна руссичка в декрете, другая новенькая. Короче говоря, три одиннадцатых, и все на мне. Не отказалась бы я сейчас от декрета, конечно…

Лида заиграла бровями, а я в очередной раз поперхнулся. По спине пробежал холодок. Я вдруг почувствовал, как туго затянут галстук.

– Лидс, мы ведь это уже обсуждали. Сперва с ипотекой разберемся, а там уже… Или я чего-то не знаю?

– А, что это вы так напряглись, товарищ капитан? Уже и шуток не понимаете?

– Да я сразу тебя раскусил. – улыбнулся товарищ капитан, а сам был, как ужаленный. – Решил подыграть только, а то тебе если не подыграешь, ты ведь не остановишься.

Лида ухмыльнулась.

– Ну-ну.

– Ну, а что там твои ужажеры?

– Какие такие? Фокин что ли?

– Ну, наверное, Фокин. Тебе виднее. Я что ли веду ваш классный журнал. Мне следует беспокоиться?

– Вот уж не думала, что после четырех лет брака, меня муж будет ревновать к старшеклассникам. Мелочь, а приятно.

– Слабоватый каламбур для руссички, – насаживая на вилку очередной кусок, отозвался я. – И все-таки?

Лида лишь развела руками.

– Ну, а что Фокин? Намекнула ему, что если не прекратит писать свои записки, сообщу родителям. Представь себе, милый, он тут же меня разлюбил.

– Вот и ладненько. – сказал я задумчиво, поглядывая на приближающегося официанта. Тот, не спрашивая, повторил вина, наливая от плеча, из бутылки, томящейся в ведерке со льдом. Лида таяла от восторга.

– Это, наверное, жутко дорого, – сказала она и добавила полушепотом, но специально так, чтобы официант тоже слышал. – Мы ведь неплохо сэкономим, если сбежим не расплатившись, правда?

Официант, который, впрочем, сделал вид, что не слышал ни единого слова, мысленно взял на заметку наш столик, и расплылся в дежурной улыбке. Мы улыбнулись ему в ответ.

– С годовщиной, любимая.

– С годовщиной.

7594369239