Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни

К тем, кто почувствует предельную искренность написанного.

К тем, кто поймет почему я не могла не сделать этого.

Надеюсь на то, что описанные в моей книге факты никак не заденут чувствительность лиц, упомянутых там. Но если это все же произойдет, то заранее прошу простить меня.

Я написала эту книгу для наших друзей – уже существующих и потенциальных, для всех тех, кому интересна наша жизнь.

И если моя жизненная история даст желание хотя бы одному человеку замереть на минуту, задуматься, переосмыслить свои жизненные и моральные ценности, поможет почерпнуть из нее что-то полезное для себя и на моем опыте избежать ошибок, то, значит, я не потратила время зря. Всей душой хочу верить в это.

Пусть говорят

Москва, 5 марта 2012 года.

Мы с дочерью и ее другом Давидом находимся в гостевой комнате Первого канала российского телевидения. Прилетели из Парижа для записи программы Андрея Малахова «Пусть говорят». Нас пригласили для того, чтобы встретиться здесь с композитором Максимом Дунаевским – отцом моей дочери Алины.

Почему именно здесь? По одной простой причине: другой возможности увидеться и поговорить с ним у Алины больше нет уже скоро как четыре года. Отец резко оборвал с ней отношения. Без какого-либо объяснения и без какой-либо видимой причины.

Дочь сходит с ума, не понимая, что вдруг произошло с папой, которого она любит, к которому очень привязана. На все попытки выяснить и понять, почему он резко вычеркнул ее из своей жизни, отец не отвечает. Ни на ее смс-сообщения, ни на мейлы, ни на звонки, бросая трубку. Алина даже больше ничего не знает о нем вообще – где постоянно проживает, над чем работает и работает ли вообще, и как его состояние здоровья. Такое ненормальное положение вещей тревожит ее все больше и больше.

Что произошло? В чем она провинилась? Алина в сотый, в тысячный раз прокручивает в голове их последние встречи, с тех пор как отец возобновил с ней отношения после 7-летнего перерыва, связанного с его последней женитьбой. Возобновил, встретился с дочерью четыре раза и снова все порвал. Почему?

За что?

Отношение отца к ней никогда не было простым. Но, казалось бы, наконец все наладилось, и вот снова разрыв и снова «по-английски». Без слов, без объяснений – просто исчез. Алина бесконечно переживает. С любовницами обычно объясняются при разрыве, а она все же его родная дочь, пусть и внебрачная. Но разве это что-то меняет по сути? Ведь признавал, приходил, приезжал, объяснялся в любви «на всю оставшуюся жизнь», по его собственным словам. А «родная кровь» – это уже совсем ничего не значит?

О том, что Максим Дунаевский больше не общается с дочерью, Первый канал узнал по каким-то своим источникам еще в 2009 году и предложил мне «посодействовать встрече и налаживанию отношений отца и дочери». Но тогда Алина отказалась – ответила мне, что все еще надеется, что сумеет «достучаться» до отца сама, без помощи посторонних лиц. Снова принялась писать отцу, но он продолжал игнорировать ее. Алина извелась.

– Мама, ну как это возможно?! Неужели трудно ответить, объяснить? – спрашивала она меня, едва удерживая слезы.

Во Франции, где мы проживаем с 1987 года, куда Алина приехала со мной в возрасте трех с половиной лет, проблемы общения отцов-детей не существует.

По французской психологии и философии дети – самое большое богатство в жизни человека. От них французы не только не отказываются, но и, более того, стремятся признать за собой право на отцовство через суд. Часто даже в таких случаях, когда речь идет об однодневной связи. Для мужчины неприемлемо оставить своего родного ребенка без помощи, поддержки и участия в его жизни. Этот вопрос является вопросом его чести, его мужского достоинства.

Для Алины, выросшей во Франции, это является такой же аксиомой, как и та, что «две параллельные прямые никогда не пересекаются».

После того как отец исчез из ее жизни, она принялась перебирать в голове все возможные варианты причины, ища по привычке вину в себе.

Но не нашла. Поиск ответа на вопрос «почему» стал ее навязчивой идеей, ежедневной пыткой, но отец так и не ответил на него за долгие четыре года.

Поэтому, когда появилась новая возможность встречи с ним в гостях у Андрея Малахова, Алина согласилась. Это была ее последняя надежда на встречу с отцом, «соломинка», за которую она ухватилась.

Поскольку мы давно оторваны от русской действительности, от «кухни» теле– и радиовещания, то я попыталась навести справки о передаче «Пусть говорят». Кто-то из знакомых сказал, что там случаются «рояли в кустах», но что много и позитивных передач – все зависит от сюжета и сценария. Тогда я попыталась выяснить этот вопрос с девушкой-редактором. Перезвонила и попросила прислать мне сценарий. Но она ответила, что «героям» их не показывают, так как сам принцип передачи построен на «естественных и непосредственных реакциях» людей. Это показалось мне вполне логичным. Девушка заверила меня: