Dust

Сердце заколотилось, когда ее вывели в коридор. Дарси закрыл дверь в комнату управления. Она прошла мимо спальных комнат и туалетов, в конце коридора подождала, пока он откроет дверь в оружейную, с бесполезными руками за спиной.

"Я знал твоего брата, знаешь ли, - сказал Дарси, придержав дверь. "Он никогда не был похож на человека. Как и ты".

Шарлотта покачала головой. "Я никогда не желала никому зла. Мы просто хотели узнать правду". Она прошла через оружейную комнату и направилась к лифту.

"Вот в чем проблема с правдой", - сказал Дарси. "На нее претендуют и лжецы, и честные люди. Это ставит людей в моем положении в затруднительное положение".

Шарлотта остановилась. Это, по-видимому, испугало Дарси, который сделал шаг назад и крепче сжал пистолет. " Давай продолжим движение", - сказал он ей.

" Подожди", - сказала Шарлотта. " Ты хочешь знать правду?" Она повернулась и кивнула в сторону дронов под брезентом. "Как насчет того, чтобы перестать доверять тому, что говорят тебе люди? Перестать решать, кому верить, руководствуясь своим чутьем. Позволь мне показать. Посмотри сам, что там есть".

52

Бок Дональда представлял собой море пурпурных, черных и синих цветов. Он задрал нижнюю рубашку, комбинезон свисал с бедер, и осмотрел свои ребра в зеркале в ванной. В центре синяка было оранжево-желтое пятно. Он прикоснулся к нему - едва заметно, кончиками пальцев, - и электрический разряд пронесся по ногам до колен. Он едва не упал, и ему потребовалось мгновение, чтобы восстановить дыхание. Он осторожно опустил рубашку, застегнул комбинезон и, ковыляя, вернулся к койке.

Его голени болели от того, что он защищался от ударов Турмана. На предплечье образовался узел, похожий на второй локоть. И каждый раз, когда его охватывал приступ кашля, ему хотелось умереть. Он пытался заснуть. Сон был средством скоротать время, уйти от реальности. Это был троллейбус для депрессивных, нетерпеливых и умирающих. Дональд был всеми тремя.

Он погасил свет рядом со своей койкой и лежал в темноте. Криоподы и смены были преувеличенными формами сна, подумал он. То, что казалось неестественным, было скорее вопросом степени, чем вида. Пещерные медведи впадали в спячку на сезон. Люди впадали в спячку каждую ночь. День был сменой, каждая из которых переносилась как квант жизни, все краткосрочное планирование, ведущее к очередному приступу темноты, и мало кто задумывался о том, чтобы собрать эти дни во что-то полезное, в какую-то цепочку ценных жемчужин. Просто еще один день, чтобы выжить.