Два апреля

- Успокойтесь, Ираида Самсоновна, - сказал Попов. - Сейчас прочтем, разберемся, кто писал, про кого писал... «Баллада о бубенчике»...

Однажды инженер Сизов по коридору в семь часов шел с папироскою во рту и наступил на хвост коту гражданки Бантиковой... Та на хриповатый вой кота...

- Ей-богу, это не я! - крикнул Ломтик.

- Разберемся, - сказал Попов. - Торопиться не надо...

примчалась вихрем в коридор, побагровев, как помидор, и изложила вслух, каков в уборной скрывшийся Сизов.

Хозяйки Птицына и Зак признали, что Сизов дурак, нахал, невежа, дармоед, что для него святого нет,

что алкоголик он и вор, и с целью вышел в коридор осуществить свою мечту и наступить на хвост коту гражданки Бантиковой. Плюс он паразит и .мелкий трус, поскольку скрылся в туалет, сидит и думает, что нет управы на него. Балбес!

Как в инженеры он пролез?!

Пусть в этом разберется суд, пускай жилплощадь отберут, покажут этому скоту, как наступать на хвост коту гражданки Бантиковой. Так решили Птицына и Зак...

В зале волнами перекатывался смех. Ираида Самсоновна не очень умно поступила, разрешив читать «Балладу о бубенчике». Попов продолжал и уже даже с выражением:

Ответчик инженер Сизов явился в суд, и пять часов он клялся с пеною у рта, что он не истязал кота гражданки Бантиковой. Ей в кастрюлю не бросал гвоздей, что он на стенках не писал, что он не бабник, не нахал, не мот, не пьяница, не вор, что он из форточки во двор арбузных корок не кидал, и не устраивал скандал на кухне он из-за того, что кот мяукнул на него.

- Тихо, товарищи! - крикнул сухонький судья. - Ваш хохот мешает слушать. То есть ваш хохот мешает товарищу Попову читать, - поправился он.

Попов декламировал все с большим увлечением:

Оставив свой домашний труд, пришли вдвоем в народный суд хозяйки Птицына и Зак; и со слезами на глазах они сказали, что готов ответчик инженер Сизов их растерзать и истребить и что в одной квартире жить не смогут с извергом никак

Попов сделал паузу, чтобы протереть платком глаза. Хохот притих, и тогда он продолжил чтение:

Судья еще раз опросил всех лиц и внятно огласил суда суровый приговор:

«Чтоб не было в квартире ссор, бубенчик привязать к хвосту многострадальному коту гражданки Бантиковой. Впредь обязан под ноги смотреть ответчик инженер Сизов...»

- Железно приговорил! - крикнули из зала.

- Тише, публика! - рявкнул Попов. - Немного осталось.

Уже под утро, в пять часов, пришел Сизов к себе домой.

Бутылку он принес с собой.

Бутылка та была пуста.

Бутылкой он пришиб кота гражданки Бантиковой...

- Это не я сочинил! - надрывался Ломтик, стараясь переорать хохот. -Я не пишу такую порнографию! Разве это поэзия, это черт знает что такое!

- Кота Кузьму пришиб, сознайся? - кричали из зала.

- Не трогал я этого блошивого кота! - орал Ломтик.

Два старика судьи с двух сторон стучали карандашами по графину, скандировали:

- Пре-кра-ти-те! Пре-кра-ти-те! Пре-кра-ти-те!

Ираида Самсоновна Бантикова сидела напряженно, с бесстрастным лицом. Серая кошка поднялась на ноги, выгнула спину, спрыгнула с подоконника и вышмыгнула за дверь, словно все, ради чего здесь присутствовала, она услышала. Наконец люди, устав от смеха, притихли.

- Не буду стыдить вас за этот балаган, - сказал Попов. - Стихи в самом деле смешные. Однако посмеялись - и хватит. Возвратимся к нашему очень серьезному вопросу. Ломтик, значит, не вы написали эти стихи?

- Клянусь, не я, - помотал головой Ломтик.

- Нет, он! - крикнула Бантикова. - Кто поверит этому типу?

- Можно узнать в редакции «Крокодила», - сказал сухонький судья со слабой, не держащей голову шеей.

- Редакция не имеет права раскрывать тайну псевдонима, - сообщил Дарий Бронин. - Но я скажу вам, как профессионал, как человек, знающий писательскую манеру Ломтика. Эти стихи писал не он. Он просто не смог бы написать такие стихи, даже если бы и захотел. У него совсем другой склад

поэтического видения.

- Поскольку мы имеем мнение специалиста, - сказал Попов ,-обвинение Ломтика в клевете на советского человека Ираиду Самсоновну Бантикову,- он подчеркнул, - отпадает. Суд отвергает его. Остается обвинение в беспорядочной жизни и тунеядстве, то есть в паразитическом существовании.

- Это слишком, - сказал Дарий Бронин. - Выбирайте выражения.

- Я выбираю выражения, которые кажутся мне наиболее точными по смыслу, - ответил Попов. - Площадное их значение меня не интересует. Человек, жующий чужой хлеб, какой бы он ни был золотой личностью, паразитирует. И если бы это состояние его угнетало, я бы как-то посочувствовал бедняге, не нашедшему своего пути. Но я не вижу, что это угнетает Ломтика, Почему не вижу? Да потому, что Ломтик не отказывает себе в развлечениях. Человек, несущий в душе беду, не станет устраивать дома пляски. Именно этим нехороши данные пляски, а не тем, что нарушают покой Ираиды Самсоновны.

- А ведь он прав, - сказал Эре Овцын.

- Ломтик еще очень молод, - возразила Эра. - В двадцать лет и человек, несущий в душе беду, может устраивать пляски.