Два берега

— Смотрите. — Валентина указала на платье персикового цвета.

Платье выглядело достаточно простеньким по сравнению с тем, которое первоначально выбрала Мари, и Жанна с Катей хором заявили:

— Бери то, с золотом, за которым приехала. Это ерунда.

Но Мари решила померить, чтобы не обижать услужливую Валентину. Когда она вышла на свет, сестры ахнули:

— Потрясающе… Мари, это твое… Забирай не раздумывая… С ума сойти, как красиво!

Мари и сама видела, что платье сидит точно по фигуре, подчеркивая все достоинства и маскируя недостатки так, что никто не поверит в наличие этих недостатков. Цвет освежал лицо, оттенял красивую смуглую кожу, а на черные как смоль волосы Мари Валентина тут же накинула персиковую шляпку-таблетку. Платье напоминало балы дебютанток — удивительно простое, без кружев, рюшей и пышностей, но в нем хотелось любоваться невестой, а не разглядывать прекрасно проработанные детали.

Мари на всякий случай позвонила Мите. Тот сказал, что белый цвет непринципиален и, если Мари уверяет, что платье красивое — значит, так оно и есть. Выбирать вместе с Мари он отказался, сослался на примету, что жениху нельзя видеть наряд до свадьбы.

Валентина проскользнула в примерочную помочь Мари раздеться и спросила:

— Может быть, вы все-таки посмотрите второе платье? Оно дороже этого в два раза, но оно такое красивое. И оно тоже как будто для вас на заказ сшито.

В результате Мари купила оба платья, заняв денег у Кати. Она решила, что персиковое будет носить как вечернее, так что ничего лишнего все равно не куплено. Вечернее платье у Мари, конечно, было, но разве два вечерних платья — это слишком много?

Дома Мари смущенно уткнулась Мите в плечо и призналась:

— Ты понимаешь… в общем, я купила два платья…

— Два?

— Да… я не смогла выбрать. Они оба сидели идеально. Если бы я оставила в салоне хоть одно — всю жизнь жалела бы, что взяла не его. И мучилась бы.

— Ну хорошо.

— Но я рассчитывала на пятьсот долларов, а получилось, что истратила почти тысячу пятьсот. Заняла у Кати — она как чувствовала, взяла на всякий случай всю полученную вчера зарплату. Я обещала ей отдать до понедельника. Что делать?

— Ничего. Будем знать, что ты потратилась больше, и я заработаю еще.

— Мне неудобно. Ты и так ночами работаешь. Давай я положу в свадебную коробочку свою последнюю зарплату?

Деньги на свадьбу Мари и Митя держали в бархатной коробочке.

— Нет. Я же говорю — я сам должен обеспечивать свою семью. Мне стыдно брать у тебя деньги. То, что дали на свадьбу твои родители, — это подарок, от него нехорошо отказываться, но вообще я против того, чтобы брать деньги у кого-либо. Если моих доходов тебе не хватает — стоит поискать другого мужа, пока еще не поздно.

— Ну, милый, ну, извини, я хотела как лучше. Все равно мне эти деньги не нужны — у нас все общее.

— Не нужны — отдай бедным. Все, что нам надо, я заработаю сам.

— Мить, а чем ты вообще сейчас занимаешься?

— Я же тебе говорил: торгую телефонами на Савеловском рынке.

— Но я тут подумала: продавец не может столько зарабатывать.

— На Савеловском рынке хороший продавец может. Я работаю в нескольких точках, работаю иногда ночами, работаю по две смены.

— Но все равно слишком много. Если бы продавцы так получали — то полстраны ушло бы в продавцы.

— А я вот умею. И получаю. И я не хочу говорить о своей работе — это скучно.

— Но мне интересно. Например, почему тебе зарплату платят так нерегулярно — как мы будем рассчитывать бюджет?

— Как-нибудь рассчитаем.

— Но, Мить, расскажи, почему так платят странно. То две недели ничего не было, потом сразу две тысячи. У тебя проценты?

— Да, у меня проценты, и оклад, и еще проценты. Мне надоела эта тема.

— Но мне хочется знать, на что рассчитывать в дальнейшем.

— Рассчитывай, что тебе хватит. Какие у тебя ко мне претензии? Ты сидишь голодная? Тебе надеть нечего? Я мало денег приношу?

— Да нет же, я не о том, — начала Мари, но Митя ее перебил:

— Я — не Билл Гейтс. И даже не Ходорковский. У меня нет миллионов. Я так понял, тебе очень важно иметь много денег и сразу? Тогда ты еще успеешь сдать платья в салон, отменить свадьбу и пойти поискать себе богатого старого папика.

С этими словами Митя ушел в спальню, хлопнул дверью и, не раздеваясь, завалился на кровать. Мари долгое время сидела расстроенная и смотрела в стену. Она искренне не поняла, что плохого в интересе к работе мужа и зачем он так обидел ее, обвинив в меркантильности. Потом Мари позвонила маме и пожаловалась на жениха, но Анна Аркадьевна оказалась на стороне Мити.

— И правильно. Что ты к нему лезешь? Он старается, работает, из кожи вон лезет, зарабатывает много, а ты из себя разыгрываешь детектива — сколько, да за что, да как. Он просто стесняется, что ему приходится торговать. С его-то образованием. А тут еще ты на больную мозоль наступаешь. Иди лучше приласкайся да извинись.

Мари послушно отправилась ласкаться, и Митя довольно быстро ее простил. С тех пор про Митину работу и про деньги Мари больше не заикалась. Береженого Бог бережет. Глупо ссориться из-за пустяков.

ГЛАВА 9