Два билета из декрета (СИ)

- Да ну, получилось очень красиво, давно надо было тебя так накрасить, - Анфиса не поняла, о чем я. В ее системе ценностей женщина может бояться, что не понравится себе. Я же, наоборот, боялась себе понравиться.

Осторожно, маленькими шажками я кралась к шкафу с зеркальной дверью, чтобы увидеть себя в полный рост. Тело уже привыкло к корсету, а вот мозг к новому образу – нет. Вдруг на меня из отражения посмотрит та, в ком разочаруюсь или в кого слепо влюблюсь? И окажется, что муж был все-таки прав. Хотеть женщину можно, только когда она надевает на себя маску.

Я остановилась в метре от зеркала, чтобы увидеть силуэт, но не вглядываться в детали. Зачем? Платье подчеркивало изгибы тела, обтягивая меня, как вторая кожа, и водопадом струилось до пола, переходя в небольшой лаконичный шлейф. Повернувшись спиной, я убедилась, что шнуровка не просматривается через ткань, и мысленно поблагодарила это чудо инженерной мысли. Руки коснулись талии: чувствовалось странное ощущение лишней ткани под пальцами, но оно не пугало, а наоборот. Если кто-то вдруг пригласит меня на танец, я не буду чувствовать себя голой.

- Я сейчас как в броне, - пробормотала, глядя на себя, и добавила: - Так даже лучше.

Анфиса смотрела на меня внимательно, будто узнавала заново, будто мы не были знакомы больше десяти лет. Наконец она резюмировала:

- Сюда бы диадему.

- Зачем? - удивилась я. - Я же не королева красоты. Нет, у меня есть кое-что получше.

Достала из ящика высокие кожаные перчатки и натянула их до самого локтя. В идеале они должны были быть фиолетовыми, но если совсем уж придерживаться канона, то и волосы следовало покрасить в ярко рыжий. Мне же очень нравился мой натуральный русый с позолотой цвет. Да и никакой костюмированный бал не стоит геморроя с посеченными кончиками и пережженной макушкой.

Локоны я переложила на плечо и пропустила несколько прядей через пальцы, так, чтобы длинная челка закрыла правый глаз. И в качестве финального штриха и лучшего аксессуара – призывно выставила ногу в образовавшийся разрез платья. Ходить на каблуках было непривычно, и, чтобы не упасть, я делала крохотные шажки, как китайская гейша. Зато благодаря шпилькам мои ноги стали казаться и длиннее, и стройнее.

- Слушай, Фис, а если я вот такой красоткой завалюсь кому-нибудь в кровать, то утром человек ужаснется: низенькая, ресницы отклеились и болтаются в районе подбородка, прыщ на лбу подмигивает, как кремлевская звезда, еще и живот торчит. Это ж, получается, обман?!

- Женщина без живота как квартира без мебели, - отрезала подруга.

- Ага, то есть бежать от минималистов и заигрывать с теми, кто заставил свою пещеру гарнитуром из Чехословакии. Среди своих шкафов он мою тумбу, - я шлепнула себя по месту, где раньше было пузико, - не заметит.

- Ян, ты на корпоратив идешь или в притон разврата?

- Если корпоратив не закончился массовой оргией, то бюджет слит зря!

Анфиса демонстративно закатила глаза к потолку и прошлась до оставленной на кресле сумки. Я залюбовалась ее походкой хищной кошки – вот с кого надо было брать пример и на кого равняться. Если будут еще такие маскарады, переоденусь в Фису.

- Держи, - подруга протянула мне красивый флакон из непрозрачного стекла.

Я распылила духи в воздухе, и меня окружило облако едкой сладкой дряни, от которой засаднило в горле. Показалось, что меня перенесло в будуар чьей-то бабушки, которая слишком злоупотребляет старой пудрой, каплями от сердца и кошачьим кормом. И если в первые моменты у меня лишь кружилась голова от обилия сложных нот и оттенков, то через минуту, когда запах «осел», меня просто затошнило.

- Какая гадость, Фиса! Боже, что это такое вообще?!

- Лимитированная коллекция, нишевый аромат, - обиделась она.

- Вот пусть себе в нише и лежит, сюда зачем притащила? Слушай, спасибо, конечно, но это, наверное, слишком изысканно для меня, я лучше свои возьму.

- "Свои" это какие? 

- Страничкой из каталога Эйвон потрусь, как в школе, помнишь? – съязвила ей в ответ и открыла ящик комода. Там был подаренный на Новый Год нежно-розовый пузырек Диор. Ничего особенного, едва уловимый аромат фрезий. Очень банально, но Олегу нравилось.

От этой мысли уголки губ непроизвольно поехали вниз. Олегу и шпроты в масле нравились, но это не значит, что я должна есть гадость с мужем за компанию. И тем более не значит, что нужно потакать его желаниям и кормить пищевыми извращениями, пока поджелудочная не крякнет.

Ощутив, как от слез стало покалывать горло, я задрала лицо вверх: если испорчу макияж, Анфиса меня убьет. Дышать глубоко и ровно. Не думать об Олеге, фрезиях и том, как радовалась, распаковывая праздничную коробку. И о том, как Миша полночи смотрел салют, а потом не мог проснуться, и подарки под елкой провалялись аж до второго числа. Мы много смеялись, играли в настолки, ездили по городу поздравить друзей и родственников. Как я буду отмечать этот праздник, думать не хотелось. Не сегодня.