Два брата

Утром нам предстояло идти в школу. Втроём. Мы молча собрались, не разговаривая друг с другом. Но как только мы вышли из подъезда, Лёша накинулся на Женю. "Зачем ты влез в наши отношения? Я не понимаю, зачем ты отбираешь у меня всё?" Я была не намерена всё это слушать ещё раз. "Послушайте меня, пожалуйста. Я приняла решение. Я не буду ни с кем из вас. Ни с тобой, Лёша, ни с тобой. Я не могу ранить никого из вас. И выбрать я тоже не могу. Отпустите меня и не мучайте." И я рванула в школу, оставив их позади. В школе меня настигло осознание, что друзей то у меня и нет. Я всё своё свободное время проводила с братьями и их друзьями. Сразу бросилось в глаза, что мы не общаемся. "Ты что с братьями поссорилась?" спросила Светка. "Ну типа того" "Эх, что сейчас начнется". Началось всё правда не сейчас, а недельки через три-четыре. Дома мы общались более или менее нормально, на бытовые темы. Мы было ужасно скучно делать уроки одной и оставалось до фига времени, которое было некуда потратить. Но в школе я к ним не подходила. Зато девчонки, которые поняли, что самые крутые парни в школе остались без присмотра, естественно к ним подходили с большой охотой. Недели через две Лёша стал встречаться с девочкой из моего класса, провожать её домой и проводить вместе перемены. Мне было больно, но я радовалась, что у него всё хорошо. Что, кстати, нельзя было сказать о Жене. Он был в унынии, ни с кем не общался, даже с друзьями. Потом мальчик из его класса предложил мне сходить с ним в кино. Я согласилась, а на следующий день он пришёл в школу со сломанным носом. Кто это сделал выяснить не удалось. У обоих братьев был заговорческий вид, так что не удивлюсь если они вместе его побили. Второй, кто осмелился меня проводить до дома, получил фингал. Больше я не разрешала себя провожать, да и особо никто не настаивал. Потихоньку близился июнь и наши экзамены. Мы с Женей были в выпускных классах, поэтому усердно готовились. Плюс Жене нужно было поступать в университет, и его депрессия сыграла в его пользу. Он безвылазно сидел дома и зубрил. Как и я, впрочем. Лёша же был на каникулах и уехал жить на дачу, изредка приезжая, чтобы увидеться со своей девушкой. Я была за него рада. Наконец экзамены закончились. Я сдала всё на "отлично", а Женя поступил в университет. Всё началось с обычной простуды. Женя простыл, купаясь в речке на даче. Он лежал в бреду с температурой 40.2. Я никогда не видела такой высокой температуры. Губы у него посинели. Руки и ноги были ледяные. Я пыталась сбить температуру, давая таблетки, но она не сбивалась. Мне уже становилось страшно. Мама с папой были на даче, мы с Женей были одни. Я достала из шкафчика бутылку водки. Нужно было обтирание. Зайдя в Женину комнату, я стащила с него одеяло и начала обтирать его горячее тело. Он не мог даже говорить, зубы стучали так, что было слышно. Я убрала его прилипшие ко лбу светлые волосы. Он взял меня за руку. "Знаешь, я всё ещё люблю тебя. Я не могу тебя забыть, не могу быть с кем-то другим, как Лёша." И я не смогла сдержаться. Я тоже не могла его забыть. Я коснулась губами его сухих, потрескавшихся губ. "Ты только выздоравливай, пожалуйста" сказала я ему и забралась к нему в постель и обняла. "Я буду рядом". К утру температура спала, но он был ещё очень слаб.

С этого момента всё переменилось. Я думаю, что расставание с ними двумя помогло определиться и мне и братьям. Ещё два дня Жене было плохо. Я сидела с ним, кормила его. Потихоньку он стал поправляться и вместе с этим его настроение стало тоже улучшаться. Но теперь поведение его изменилось. Он не оставлял меня одну и везде ходил за мной. Он обращался со мной как с маленькой девочкой. И мне это нравилось. Мы часто сидели на балконе и целовались. Я сидела на его коленях и утыкалась лицом в его плечо или грудь. Мы вместе читали, он сидел, а я лежала на диване, положив голову ему на колени. При этом он гладил меня по волосам. Он всегда брал меня за руку, когда мы куда-то шли вместе или обнимал, как бы показывая, что я принадлежу ему. Лёша отреагировал довольно спокойно на наше воссоединение. Мама умилялась нашей платонической любви. Мне было 16, а ему 18, по сути мы были ещё совсем детьми.