Два часа весны

Наблюдаю, как медленно, осторожно трогается с места. Слежу за дорогой внимательно, чтобы помочь ей при необходимости. За рулем моего красавчика не так и просто, но эта мелкая не испугалась. Немного боялся, что она откажется, но она лишь повыпендривалась самую малость, а потом села на место водителя и поехала.

Аккуратно, привыкая к габаритам машины, постоянно сверяясь с дорогой. Именно так едет Абрамова, а я едва сдержанно улыбаюсь – чтобы не отвлекалась на меня.

Красивая. Такая красивая, чтобы слов не могу подобрать. Маленькая блондинка за рулем большого чёрного танка. Глазами своими зелёными может просмотреть тебя насквозь, продырявить этим взглядом нереальным.

Радуется, как ребёнок, которому доверили взрослое дело. Старается, вижу, как реально старается. Только один раз резко притормаживает, но не так, что можно головой в стекло войти.

Плавно и аккуратно для моей огромной тачки скользим по линиям Васьки, лишь изредка переглядываясь. Потом на ее лице зажигается улыбка, которую я так давно уже ждал. Сама тянется к моей руке, лежащей на панели, и пожимает ее.

- Спасибо, – одним губами говорит Абрамова.

- Да пожалуйста. Паркуйся, потом будешь «Спасибо» говорить.

Паркуется не так хорошо, как это сделал бы я, но я давно сроднился с машиной, а она первый раз. Для дебюта – очень классно.

Абрамова выдыхает, наконец, выпуская все свои эмоции на волю.

- Блин… блин, блин, блин! Я первый раз ездила в Питере на машине как водитель! Йохуу!

- Ты молодец, я не зря в тебя верил.

Она позволяет себе расслабиться, и теперь ее потрясывает от нахлынувших чувств.

- Я пойду себе водички куплю? – кивает в сторону вывески через дорогу. Там как раз расположился магазин здорового питания.

Надо бы пошутить что-нибудь, но дельных мыслей нет, как будто все выветрились, так что молча иду за ней. Из всего возможного она выбирает себе воду в стеклянной бутылке, закрытой плотной железной крышкой. Вот и тянет же ее на сложности!

- Дай сюда, я открою, – пытаюсь забрать у неё бутылку, но не отдаёт.

- Я сама.

- Не порежься.

- Справлюсь. Ауч!

Да нифига она не справляется. Рассекает палец, прикусывает его, потом трясёт рукой и злится. На себя или на меня – не знаю.

Забираю эту многострадальную бутылку и открываю легким щелчком.

- В машине есть пластырь в аптечке, пойдём, – на ходу говорю ей, уже направляясь к машине. Нахожу упаковку с пластырем в бардачке, отрываю один и раскрываю его.

- Давай сюда руку.

Диана все ещё впивается губами в палец, но руку подаёт. Кладу на свою ладонь, а другой рукой разбираюсь с пластырем. Заклеиваю ее порез, ненадолго удерживая маленькую ладошку в своих.

Абрамова поднимает глаза на меня, приоткрывает рот, готовясь сказать что-то, а я не даю, резко поднимаю руку и провожу большим пальцем по ее губам.

- Стеф, ты…

- Замолчи, пожалуйста.

- Но ведь…

Ладонью провожу по ее мягкой щёчке, а она только глаза закрывает.

- Да не бойся ты, Абрамова. Ну не кусаюсь же.

- Кусаешься.

- В каком смысле?

- Вчера ты кусал мои губы.

- А, ты об этом. Я и сегодня с удовольствием…

Она смотрит так взволнованно, словно сейчас ее судьба решится. Насчёт судьбы не знаю, но понять необратимое уже можно.

Мне, как минимум.

Просто все, как в первом классе.

Влюбился я в этот кошмар ходячий. Влюбился так, что аж все сводит от ее близости…

Глава 21

Диана

- Будешь? – Мира протягивает термокружку с кофе. Этот трофей достался ей от Дениса перед его уходом в армию, и теперь подруга постоянно таскает кружку с собой на пары.

- Давай, – забираю, делаю пару глотков. Кофе на голодный желудок – не лучшая идея, но кто виноват, что я ничего не съела с утра?

Я опять еле поднялась, Мира почти что растолкала меня, и мое недавнее обещание самой себе вставать вовремя никак не мотивировало. Как и то, что пара сейчас будет у Стефа. Даже наоборот – это как раз и пугало больше всего.

Разве я смогу спокойно на него смотреть, ничего не вспоминая?

Себя за рулем его машины, ту фразу «я тебе доверяю», его руки, когда он заклеивал мой порезанный палец. Мою нелепую шутку, что он кусается, а потом горячие поцелуи на ледяном пронизывающем ветру, чай из бумажных стаканчиков и долгую, молчаливую езду по городу, когда больше слов говорят взгляды, сталкивающиеся каждую минуту.

Давай, Диан, по десятому кругу прогони эти воспоминания в голове, порассуждай, каково это все было…

Я должна делать вид, что ничего не происходит. Так я решила, точнее, убедила себя. На людях, конечно. Никто не должен заподозрить, что на выходных мы перешли черту. Я не такая ванильная дурочка, которая сказала бы: моя жизнь никогда не будет прежней, она словно разделилась на до и после. Но в сухом остатке мы имеет что-то похожее.

Я позволила ему завладеть всеми моими мыслями и желаниями. Забыла, что он на другой ступеньке, что мы в разных категориях, помнила только о том, что «дважды сломала систему». Он и сам ради меня поступился принципами, рискнул в некотором роде.

«Кто не рискует, тот не пьёт шампанского».

Я помню. И я все решила.