Два дюйма цивилизации

Подушки себе Медведь и Серый сделали из старых цветных наволочек, которые нашлись в картонной коробке из-под телевизора в дальнем углу мансарды. В наволочки Серый напихал всякие там пуховые платки, длинные древние шерстяные шарфы и все другие найденные тряпичные вещи. Получилось весьма неплохо и Медведь опять захотел немедленно лечь спать, но вкусный запах, который начал неотвратимо подниматься к ним из кухни, с первого этажа, заставил и Медведя, и всех остальных задуматься совсем о другом.

– Ма-альчики! У-ужин!

Лучше бы Соня такого не говорила!

По лестнице из мансарды, с дикими криками, под грохот башмаков, останавливая друг друга, придерживая за плечи, за уши и за рукава, рванул голодный мужской коллектив.

Горячая картошка благоухала в большом чугунке, цельная курица плавала в бассейне жирного бульона в огромной кастрюле, маринованные дары природы в виде маленьких зелёных огурчиков и красных пузатых помидоров источали знойный летний запах укропа, чеснока и изобильного смородинового листа. На гигантской сковороде шипела убедительная двадцатижелтковая яичница. И ещё было много хлеба.

– Руки! Всем мыть руки. Быстро. По очереди – по росту.

Отец стоял на подступах к столу посреди комнаты в тельняшке, скрестив руки на груди и посмеиваясь над голодающими.

– А я уже…

– А вот именно ты дополнительно высморкайся и ещё раз вымой руки.

Качая неприкаянной головой, Леха поплёлся в конец очереди к умывальнику.

Когда все, чистые и дисциплинированные, уселись за большой деревенский стол, накрытый белой скатертью с кружевами, из своей комнаты тожественно выехал дедушка.

Серый, успевший уже укусить сочный огурец, фыркнул, загоготал, засмеялся и закашлялся одновременно.

Медведь начал в скорых медицинских целях молотить Серого по спине, а Брюс вежливо поинтересовался у друга:

– Ты чего это? Что смешного-то?

А Серый продолжал корчиться в приступе дикого хохота, только успевая невежливо тыкать указательным пальцем в сторону дедушки.

Давид Моисеевич был хорош.

Умытый, причёсанный, в домашних бабушкиных шлёпанцах, он выехал в свет ещё и в роскошном шёлковом халате багрового цвета, с кистями, в шикарно и крупно простроченном золотом и с золотой же монограммой на нагрудном кармане.

Именно в этот карман и в эту самую драгоценную надпись и тыкал пальцем изнемогающий Серый.

Надпись гласила:

«Д.М.Бель, заслуженный врач РФ».

Отец, хоть и был без огурца во рту, тоже фыркнул и тоже захохотал, пытаясь вежливо отворачиваться от общего стола.

Рассмеялся Брюс, покраснела, прикрывая лицо ладошкой мама.

– Дем…дем… дембель!

Ничто в эти минуты, даже очередь самого крупнокалиберного пулемёта, не могло бы остановить Серого. Но он остановился. Сам.

– Извините.

И снова захохотал, сильнее прежнего, упав в судорогах со стула, прямо под лапы недоумевающего Сола.

Сол лизнул его в лицо шершавым языком.

Серый окончательно, изредка икая, остановился.

– Извините…

Дедушка с гордым видом подъехал к предусмотрительно оставленному для него месту у изобильного стола, изящно взял в руки вилку и нож.

– Шо смеётесь, пацанчики?!

И вежливо кивнул головой дамам.

– Приятно аппетита, уважаемые!

Медведь вовремя подхватил стремительно пикирующего со стула Серого и, несмотря на сильные, продолжительные конвульсии пациента, потащил того в мансарду.

В дальнейшем ужин проходил без замечаний, в целом был изобильным и успешным.

Блинчики подоспели вовремя, а когда мама и Соня убрали всё лишнее со стола, Отец поставил на жестяной поднос большой горячий самовар.

К блинчикам полагалось, по мнению бабушки, шесть видов варенья.

Отец, переодетый к столу в нормальную рубашку, говорил негромко.

– …Завтра, с самого утра, все, кроме бабушки, мамы, Сони и Давида Моисеевича, идут в посёлок. Здесь, как я и предполагал, мы нашли классное временное убежище, какое-то, даже длительное время, нам здесь будет комфортно, но в нашем замерзающем посёлке, уверен, ещё есть старики, больные люди. Им нужна наша помощь. Будем участвовать в сохранении тепла, обходить дома, проверять квартиры, вдруг там кто-то ещё по каким-то причинам остался.

Думаю, что все взрослые в посёлке заняты, рабочих рук катастрофически не хватает, поэтому мы должны кого-то послать в Город с информацией о делах в нашем посёлке, о том, что там делается, и как мы планируем жить в условиях отсутствия электроэнергии. Наконец, мы должны знать, что происходит в самом Городе. Вот так.

Я решил, что с утра в Город должны идти братья Леоновы.

Отец обвёл пристальным взглядом всех сидящих за столом, остановившись на братьях.

– Вы как?

– Приказывайте.

– Приличных лыж здесь ни у кого нет, пешком дойдёте? Если без захода в посёлок, по короткой дороге, то это километров семьдесят будет. Марш-бросок не для слабаков.

– По пятьдесят мы уже ходили. Летом, в училище, на сборах. Справимся.

– Тогда так, парни…

Отец глубоко вздохнул.

– Пойдёте в Город прямо по трассе, она сейчас в снегу, но снега немного, идти будет удобно. Выйдем отсюда все вместе в семь утра. При крейсерской скорости пять километров в час вы доберётесь до Города к двадцати двум…

– К двадцати одному!

И в этот раз Гугл хотел быть точным.