Два дня 'Вериты'

Пусть в Америку, да! Америка никогда всерьез не воевала. Мой дальний родственник из Кёльна, группенфюрер, собрался за океан. Ему нельзя было оставаться, потому что слишком много у него на счету разного... Но он успел кое-что награбить, когда завоевывал Европу.

И теперь хотел в Америку. Я умолил этого мерзавца взять и меня. Все равно ему нужен был человек, который присматривал бы за вещами, и он согласился...

- Вас-то что заставило бежать? Вы натворили что-нибудь?

- Я служил офицером связи, что я мог натворить? Служил, не задумываясь, но когда пришлось задуматься... Все мы виноваты, каждый офицер, каждый солдат. Виноваты перед миром и Отечеством. Не расстрела я боялся, это было бы даже к лучшему. Боялся войны. Боялся, что как только все поутихнет, генералы опять захотят воевать. Так бывало всегда-германские генералы начинали войну, одерживали победы, а потом их неизменно били... Я был прав тогда. О, как я был прав! В Бонне кое-кто опять кричит о войне... Чем это кончится для родины моей, и для меня в Америке?

- Да ведь вы сами сказали, что Америка всерьез не воюет.

- До сих пор - да. Но кто знает, что ждет нас в будущем. Я не верю больше Америке, как не верю мистеру Флетчеру...

Меня удивило его признание.

- Ну,-сказал я,-Флетчер славный парень.

Я все посматривал на индикатор и заметил, как расходятся его полоски,в излучении происходил очередной спад. Мой подопытный сразу отреагировал на это. Он плотно сжал тонкие губы, прикрыл их скомканным платком, глядя на меня испуганными блестящими глазами. Но вот полоски стали сходиться, и Шпеер вновь заговорил, морщась и вздрагивая.

- Вы еще молоды, мистер Богроуф. А я насмотрелся на таких славных парней еще в рейхе. Когда начинается драка, такие, как Флетчер, спокойно перережут горло вашей дочери, вашей матери. Поверьте, у меня интуиция на мерзавцев. И потом... Я не знаю, чем заняты вы, мистер Богроуф... Вы кажетесь мне порядочным человеком, Но в других отделах лаборатории... Словом, я встретил здесь одного... знакомого... бывшего штурмфюрера... Тогда, при Гитлере, он работал в организации "Т-4", которая в концлагерях проводила опыты над заключенными, Его специальностью было "оздоровление нации", массовое уничтожение людей. Здесь он в штатском, но если он здесь, значит, дело нечисто... А ведь я искал тишину... Где угодно, только тишина!

- Есть ведь и другая Германия, где тишина.

- Демократическая?! О, это звучит абсурдом-красная Германия! Этого я не могу представить! Меня с детских лет, с гитлерюгенда, приучали, как быка, бодать все красное. Нет, я боюсь той Германии. Впрочем, зачем я все это говорю? Все равно вы не поймете.

- Пойму,-сказал я,-Вы бывший немец, я бывший русский, здесь мы не враги и не друзья, и оба рабы Америки...

- Вы русский?!!

Его лицо вытянулось. Только сейчас я заметил, что нечаянно сам вошел в сферу действия "Вериты". Я спохватился. И поспешно выключил генератор.

Шпеер вытер лицо и без того мокрым платком.

- Так значит, вы русский!

- Я хотел сказать, что если бы и был русским, так нам с вами нечего делить здесь. Мы только слуги Штатов.

- Да, верно. Боже мой, что со мной сегодня! Прошу вас, мистер Богроуф, забудьте, что я тут наболтал. Прошу!

Шпеер раскаивался в откровенности и трясся от страха, что я выдам его Флетчеру. Я не собирался этого делать, разумеется; в конце концов, бывший обер-лейтенант не был законченной дрянью. Просто он боялся всего-"Фатерлянда", Америки, Флетчера, меня.

- Успокойтесь, герр Шпеер, мало ли что сорвется иной раз с языка. Я не придаю значения случайным словам.

- Я, пожалуй, пойду, мистер Богроуф,-подавленно простонал он и, вяло переставляя Длинные ноги, потащился к двери,

Глава 9.

На следующий день вернулся Флетчер и, узнав от меня, что работа над пробным вариантом закончена, пришел в восторг.

- Поздравляю, дорогой Богроуф!-хлопал он меня по плечу.-Сейчас же, немедленно покажите, или меня разорвет от нетерпения! Вы уже пробовали аппаратуру? Нет? Очень хорошо! С такой штукой нужна осторожность.

Состроив понимающую мину, он осмотрел установку.

- Хотите, включу?-предложил я.

- Проведете эксперимент на мне? Но, милый мой, я не морская свинка,-он засмеялся. Он умел смеяться весело, искренне, заразительно.-Вы близкий мне человек, Еогроуф, и я очень привязан к вам. Но секреты фирмы не имею права разглашать даже друзьям. Ведь если эта машина в самом деле...-он подошел к окну.-Эй ты!-крикнул с форточку.-Ну да, ты! Иди-ка сюда. Быстро!

Повернулся ко мне с улыбкой:

- Сейчас у нас будет морская свинка. Так вы говорите, что диапазон действия аппарата ограничен углом в 90 градусов? Очень хорошо! Где мы должны стоять, чтобы волны не давили на наши с вами мозги?

После того как был собран аппарат, в сравнительно небольшой комнате лаборатории почти не осталось свободного места, кроме открытой площадки у стола, куда и было направлено окно трубки генератора, Я отвел Флетчера в узкий проход у окошка между распределительным щитом и трансформатором.