Два доллара

В разговоре с Серверой не приходилось «ломать комедию», изображая чопорного англичанина, преисполненного презрением к бывшим колонистам. Сейчас Сергей Иванович пылко жестикулировал, как все испанцы, тыкая пальцем в «Бруклин» и всячески выказывая тревогу. Сейчас еще можно было опередить, дистанция меньше мили, семь кабельтовых, и бой неизбежен, о том говорили незаметные глазу непосвященного приготовления. Пришлось прибегать к самым веским и доходчивым доводам:

— Сеньор альмиранте, у нас заканчиваются в артиллерийских погребах снаряды! Как только «Бруклин» даст ход, он же изобьет наши броненосцы! Американцы не соблюдают условия перемирия, это же видно!

Чуть ли не выкрики подействовали на адмирала, Сервера сам ожесточился лицом, и через силу произнес:

— Всем кораблям открыть огонь главным калибром! Видит бог — я не желал этого, но верить им нельзя!

_{Прошло больше века с четвертью, но когда-то стрелявшие пушки испанских броненосцев пережили своих врагов, что стреляли по ним. Время оставляет только тупую боль, и удивление, что стирает внутренние границы равнодушия…}

Глава 39

— Торпеда, сеньоры! Торпеда по корме!

Дергаться было бесполезно, и Сергей Иванович сохранял хладнокровие. «Бруклин» прибег к единственному оружию, которое у него оставалось, чтобы нанести испанцам смертельный удар с короткой дистанции. А этот крик говорил только о том, что соблюдать соглашение буквально американцы не собирались с самого начала.

— Как видите, дон Паскуаль, благородство к противнику порой излишне. Просто янки понимают, что их крейсер единственный корабль, что в одиночку способен утопить любой наш броненосец, а то и два одновре…

Договорить Сергей Иванович не смог — его слова заглушил громкие выстрелы носовой и кормовой барбетных установок. Два чугунных снаряда по 316 кг каждый отправились в короткий полет до неприятеля, и легли кучно, но у самого борта. Посмотрев на всплески, хотелось выругаться — дальность прямого выстрела, для 280 мм пушки главного калибра практически «пистолетная» дистанция, но флагманские артиллеристы показали свое хроническое «косоглазие» и «криворукость».

И как тут не ругаться — не попали, не сумели, не смогли! Ведут себя как та старая кляча на ипподроме, что последней пришла к финишу!

Немудрено, что в исторической реальности американцы разделали испанцев под орех, разбили вдрызг и всмятку. Если они сейчас отобрали заранее лучших из лучших комендоров, специально натаскивали почти три недели, проводили реальные стрельбы по щитам, потратив драгоценные снаряды, отобрав и откалибровав те, что взрывались — то результат не обрадовал. А ведь пушки пристреляны, дистанция самая убойная, с которой всегда вели огонь — и два обескураживающих промаха.

— Есть, попали! Разрыв прямо по мостику!

Радостные крики свидетельствовали, что стрелявшая второй «Бискайя» угодила в надстройку «Бруклина», а вот второй снаряд ушел в «молоко», нет — посредине стоявшего сзади транспорта вспух огненный клубок. Но хоть так то, еще один довод для команд трампов побыстрее поднять белые простыни на мачтах, чтобы не доводить дело до избиения.

— Торпеды прошли мимо, сеньор альмиранте!

Доклад несказанно обрадовал — стоять на палубе, ожидая, как ее рванет под ногами, удовольствие малоприятное, да что там — сквернейшее ощущение. Но бой начался, и переживания ушли на второй план. Третьим стрелял с полуминутным интервалом «Альмиранте Окендо», но только с одного орудия, и ожидаемо промахнулся. Зато часто загрохотали по паре 140 мм орудий с каждого броненосца, отправляя во вражеский корабль последние оставшиеся снаряды. Два десятка выстрелов и можно дробить стрельбу, пока из Испании не придет транспорт с боеприпасами, который самому Сервере обещали выслать еще в начале мая. Но испанцы как русские, между этими народами на удивление много общего, и пословицы похожие, как та, в которой говориться, что обещание, что на ней женятся, сеньорита может ожидать до старости, а не те пресловутые три года, что отводят оптимальным для себя сроком не менее любящие девушек «русо компаньеро».

— Надо же — пристрелялись! Теперь гораздо лучше дела пойдут!

Флагман выдал очередной залп главным калибром, на этот раз «фугасными» снарядами, что таковыми являлись только по названию, так как снаряжены дымным порохом, а не пироксилином или германским толом. Да и на полцентнера легче бронебойных, из того же чугуна отлитых. Впрочем, разницы нет — весь борт «Бруклина» огромная мишень, практически неприкрытая стальными броневыми плитами. И оба снаряда попали куда надо — один в орудийную носовую башню, расколовшись при взрыве, а второй сгинул где-то в утробе крейсера, произведя уже там разрушения с пожаром.