Два друга

Но самым серьезным считалось устройство подкормочных площадок и солончаков для зайцев и лосей. Устроив такие сооружения, ребята навещали их в свободное от учебы время и радовались, увидев следы лосей и зайцев, приходивших поглодать осину и утолить солевой голод. А дядя Сережа, чтобы вселить веру в полезность ребячьего труда, часто усаживал своих юных друзей где-нибудь на полянке у веселого костра и рассказывал о жизни леса и его обитателей.

Начала охоты по зайцам ребята ждали с нетерпением, и тут уж, уступая их просьбам, Волков облачался в охотничьи доспехи и шел с ними в осенний лес погонять косых. Но во время таких выходов, главной фигурой ребята считали не самого дядю Сережу, а его огромного выжлеца Кучума. Пес этот, обладая большой силой и могучим сложением, нравился всем. Имея крутой нрав, Кучум не терпел чужих, но его отношение к ребятам было другим. Да иначе и не могло быть, ведь умная собака знала каждого хозяйского дружка в лицо. Позволяла кормить себя, затевать игры, а иногда и слушалась.

Видя такое, жители села удивлялись, как это злющий пес с ребятами становился сущим теленком. Но почем этим людям знать психику собак, ведь за небольшим исключением эти умные животные всегда терпимо, а больше дружески относятся к маленьким человечкам. А человечки эти, дружки Волкова, не приведи господь, если увидят, что кто-нибудь из взрослых или мальчишек ни с того ни с сего запустит палку в сидевшего на привязи у дома Кучума. Такой задира не жди хорошего. Во-первых сам Кучум отругает его на все село, ну а если это позволит чей-нибудь чужой мальчишка, то ребята рассчитаются с ним тумаками, а взрослый, тот тоже не избежит наказания. Ведь ребячьи головы изобретательны.

Каждый раз, придя в лес, Кучум ни за что не оставит без разрешения свою компанию и пойдет в поиск лишь тогда, когда его пошлет хозяин. И сколько было радости у ребят, когда выжлец поднимет зверя. Он, как в колокол, ударит своим сильным басом. Звуки его могучего голоса польются то злобные и настойчивые, то начнут переливаться и рыдать. Кучум был настойчив и вязок в работе, и как бы не хитрил зверь, ему никогда не удавалось опутать выжлеца. За чудесный голос и вязкость немало было покупателей на Кучума. Предлагали большие деньги и, несмотря на то, что Митрич нуждался в них, о продаже своего друга и слышать не хотел.

Но у Кучума была еще одна особенность, которая забавляла ребят. Если «дойдет» тонный зверь, и прежде чем подвязать его, Митрич поднимет большущий изогнутый рог и начнет выводить занимательные охотничьи трели, как музыкант в духовом оркестре. И стоит услышать эту своеобразную музыку Кучуму, как в такт, подражая мотиву, завоет пес во всю собачью глотку. Так и явится выжлец с песней под музыку хозяина и умолкнет лишь тогда, когда умолкнет аккомпаниатор. Бывало слушают это необыкновенное пение ребята и смеются до слез.

Много зверя во владениях Митрича. Покончат с одним зайцем, вскоре Кучум поднимает другого, и случалось, что не заметят как солнце уже опустится за лес, заря развесит огненные полотнища на вершинах старых елок. Постепенно эти краски гаснут, сгущаются сумерки, а ребята умоляют дядю Сережу еще хоть минутку послушать гон Кучума. И были случаи, когда Сергей Дмитрич уходил из леса с ребятами, глядя на вспыхнувшие осенние звезды.

Митрич не раз расхваливал мне своего гончака, не раз приглашал меня послушать его гон. Но как-то все не удавалось, и вот однажды такой случай выпал. Приехал я к нему и во время охоты и узнал еще одну особенность Кучума, о которой хочу рассказать.

Не солгал Митрич. Несмотря на черную и довольно сухую тропу, Кучум показал себя хорошим работником. Он без скола и перемолчек гонял поднятого зверя. А когда раздался выстрел, выжлец с голосом дошел до убитого. И оплошай взять во время косого, жадный Кучум наверняка не отдал бы его стрелявшему охотнику. Он и сейчас прыгал перед охотником, рассчитывая достать поднятого зверя. Утихомирился выжлец лишь тогда, когда Митрич отрезал у беляка переднюю лапку и отдал гонцу.

— У, жадный черт, — ворчал на выжлеца хозяин, хотя в голосе его, злобы не чувствовалось. — Вот так всегда, — продолжал егерь, — готов за глотку взять, если зверя берет кто-нибудь другой.

Но такая жадность ничуть не компрометировала собаку. Ведь не только гончие, но и легавые не терпят, когда убитую дичь берет не хозяин.

Мы пошли дальше. Вскоре Кучум побудил и повел следующего зайца. Беляк попал опытный, матерый. Он повел собаку заболоченым лугом. Пересекал воду, бросался в пяту, делал скидки, но Кучум не поддавался заячьим хитростям, вел без скола и гудел своим могучим басом.