Два дурака на чемодан алмазов (СИ)

   - Возможно, но... Не только. Если верно то, что я разобрал перед этим, что было сказано на санскрите, то Васса "младший принц". И, получается, что Румата -- старший принц. По крайней мере, старше по отношению к господину Румате.

   - Но всё равно, господа, остаётся открытым вопрос -- откуда они, какого рода, какого Дома? - резонно отметил Николай Дормидонтович.

   - Да... Загадок стало ещё больше. - согласился Сергей Константинович.

   - И одна из них, во фразе, которой обменялись Натин и Румата. - продолжая размышлять вслух сказал Шерцль. - Там что-то в их речи было вида "Приближающие совершенство"? "Совершенствующие"? Что-то, что непосредственно относится к их роду деятельности, помимо их титулов... Как военное звание, род войск или...

   - Или род науки, которой они занимаются? - высказал предположение Сергей Константинович.

   - Возможно...

   Вдруг, Николай Дормидонтович вздрогнул. Судя по изменившемуся выражению лица его что-то осенило.

   - У вас есть какие-то мысли на этот счёт, Николай Дормидонтович? Уж не по поводу "совершенствующих"? - заинтересовался профессор Шерцль.

   - Есть и не одна! Но я хотел бы перед этим, перечитать их последнюю книгу.

   - Это которая "Древнейшие цивилизации"?

   - Да. Именно её!

   - Но что же в ней вас так привлекло?

   - А вы её читали? - с вызовом откликнулся Николай Дормидонтович.

   - Да... Пролистывал. Но ещё не брался читать серьёзно. Оч-чень уж необычный труд.

   - А вы прочитайте. И после мы свои впечатления обобщим.

   - Но что же вас так насторожило?

   - Есть некоторые мысли... И все они вертятся вокруг фразы, которая стоит в конце книги.

   - И какая же это?

   - "Древние -- вернутся!".

   - Уж не хотите ли вы сказать, что эти двое...

   - Нет. Не двое. Трое!

   - "Древние"?!! - удивился Сергей Константинович. И на лице его проявился крайний скептицизм.

   ******

   После неожиданной встречи в салоне, решили встретиться в какой-нибудь неформальной обстановке. Так, чтобы никто не мешал. Самым подходящим для этой цели оказался ресторан "Палкинъ" на углу Невского и Владимирского проспектов. Можно было и в "Европу", но этот был ближе к "конспиративной квартире", в которой ныне обретался Григорий, "плетя заговоры", а точнее спешно формируя свою службу безопасности.

   Памятуя о том, как было всё в их родном мире, каковы вообще нравы и "обычаи" в среде "предпринимателей" и вообще, надо было озаботиться о прикрытии и Дела, которое они мало-помалу раскручивали, а также и себя, своих друзей, которых они здесь приобрели.

   Вообще для Григория, было крайне неприятной неожиданностью, что реальность, в которой он оказался, изрядно не соответствует той лубочной картине, к которой он привык в своём мире и времени. После нескольких неприятных столкновений с окружающей средой и действительностью, он ещё более осторожно стал относиться и к поступкам и к словам, сказанным где-либо.

   Приходилось проверять все свои шаги "на вшивость", прежде чем что-то сделать. Всё более и более, в разговорах с братом на людях Григорий стал прибегать к санскриту, убедившись в том, что этот язык тут почти никому не известен.

   Но и то, опасаясь, что всё-таки какой-то нойон или знаток языков попадётся-таки в ближайшем радиусе, старались не болтать лишнего.

   Заказали отдельную комнату. И явились чуть-чуть загодя.

   И когда уже подходили к дверям и швейцару, внезапно, будто из-под земли выросла давешняя принцесса.

   На этот раз у неё было явно хорошее настроение. На лице довольная улыбка, как у кошки, только что "заправившейся" отменным лакомством.

   Братья удивились и переглянулись.

   - "Точность -- вежливость королей". Кажется так у вас тут говорят? - сказала Натин, в ответ на комплименты.

   Она решительно подошла к дверям заведения и сверкающий швейцар величественно открыл перед нею дверь.

   Вообще, ресторанчик активно косил "под Европу". Распорядитель, видя пришедших, тут же подскочил и заговорил по-французски, приглашая пройти за ним в приготовленное для них помещение. Официанты ходили чуть ли не строем. Один за другим, гуськом. И всё норовили подавая блюдо сказать "вуа ля!".

   У Василия глаза на лоб полезли, когда он узрел колонну официантов, несущих для них разнообразную снедь.

   - А зачем так много? Мы что, сюда жрать пришли? - спросил он у Григория, больше стараясь уесть принцессу. Ну очень сильно хотелось ему сбить у неё вот это довольное выражение лица. Та и ухом не повела.

   - И жрать тоже! - с трёхфунтовым апломбом заявил сибаритствующий Григорий.

   Наконец снедь была расставлена, а распорядитель, постоянно кланяясь, желая приятного апетита, выкатился за дверь и плотно прикрыл её. Григорий ещё прищурился ему вслед, проверяя, действительно ли плотно прикрыта дверь или кто-то таки подслушивает. Однако, против прослушки у них всё-таки (по крайней мере пока) был железный метод -- разговор на санскрите. На него, показывая пример, он тут же и перешёл, в свою очередь пожелав всем приятного аппетита.

   Слегка утолив голод, оценив великолепное качество блюд, приступили к десерту.