Два ее единственных платья

Моя мама не помнит, что читала из Пушкина.
Моя мама не помнит, что читала из Тургенева.
Моя мама не помнит, что читала из Достоевского.
Моя мама не помнит, что читала из Толстого.
Да и читала ли вообще что-то, став взрослой.
Моя мама не читала стихов.

Чем могли помочь в девяностые годы

Размышления русской интеллигенции
О судьбах русской интеллигенции,
О природе любви,
О возможности выбора и человеческом достоинстве
Матери двух детей из провинциального городка,
Где не было даже троллейбусов?

Мама ездила в Москву челночницей:

Туда – не читая ничего, отсыпаясь
От отсутствия еды, денег, заводского района,
                                                  где на стрелку
Приезжали на танках,
Обратно – не читая ничего, совсем без сна,
Дав взятку проводнице, охраняя сумки
С дешёвыми китайскими шмотками.

Первый раз привезла мне из столицы

Шоколадку «Вдохновение», где каждая долька
Была завёрнута в отдельную серебряную бумажку.
Помнится, это меня поразило больше всего.

Во второй раз привезла туфли-лодочки из натуральной

                                                  кожи.
Их положили на кровати, посередине, чтобы
Каждый их мог взять и потрогать. Пошли пить чай.
Кошка, родившаяся в девяностом,
Как все дети девяностых, не видевшая настоящей,
хорошей вещи,
Сошла с ума от радости, изодрала туфли в хлам.
Помню, как я плакала,
Заклеивая клеем «Момент» вырванные с мясом лохмотья,
Закрашивая чёрными чернилами.
Носила до конца института.

Моя школьная подруга не читает Достоевского.

Про Толстого, сами понимаете, можно не упоминать.
Из стихов она читает только мои,
Потому что мы знакомы.
Зарплата – 30 тысяч в месяц.
15 уходят на ипотеку.
На оставшиеся 15 живёт с дочкой.

Иногда она спрашивает с тоской,

Как жить. Не знаю, что ей ответить.

Иногда я спрашиваю себя:

Как может изменить её жизнь чтение
Размышлений современной русской интеллигенции
О судьбах современной русской интеллигенции,
О природе любви,
О выборе и человеческом достоинстве

И понимаю,

Что ответ может быть только один:

Лишь в том случае, если

Она будет читать всё то,
Что было написано только для того,
Чтобы написать то,
Что кому-то хотелось просто написать,

Русская интеллигенция

Может назвать её человеком,
Действительно достойным уважения.

2 «Когда в одиннадцатом классе мы проходили…»